А гневный голос всё гремел:
— Я, кажется, задал вопрос! Что это за девка?
— Господин Изаму, она сама…
Слова стражника прервались звуком громкой оплеухи.
— Ты. Уведи её обратно в камеру. А ты, сын ёкая, натягивай портки на свою голую жопу и покажи мне того типа, который называет себя син-таром Ямата.
Руэна возвращалась к своей камере. Оберегающая шла низко опустив голову, запинаясь на каждом шагу. Когда она шла слишком медленно, её слегка подталкивал вперед носатый стражник. Она прижимала к себе охапку одежды. Стражник затолкнул Руэну в камеру к Юко и закрыл дверь. Руэна осталась стоять у порога. Она смотрела прямо перед собой и молчала.
Я повернулся к Торну. Тот стоял у дверей нашей камеры. Он был бледен, но выглядел спокойным. К нам подошли двое. Плечистый стражник, красный как вареный рак, указывал на син-тара, а за ним стоял хмурый обладатель гневного голоса.
— Ты что ли человек, называющий себя син-таром?
— А кто спрашивает? — спокойно ответил Торн.
— Начальник ночной стражи, Изаму.
— Я син-тар Торн Ямата, достойный Изаму, — сказал все тем же недрогнувшим голосом Торн.
В этот момент я решил, что каму горя захватили разум моего господина, но тот посмотрел на меня и коротко улыбнулся. Я понял, что вмешиваться не стоит.
— С тобой хочет поговорить влиятельный человек. Ты будешь вести себя разумно?
— Даю слово.
— Открой камеру, — буркнул Изаму стражнику.
— Но господин, — удивился плечистый.
Он еще мгновение посмотрел на своего начальника, потом пожал плечами, открыл замок и боязливо отступил назад. Однако Торн не обратил на него внимания. Он открыл решетчатую дверь, вышел из камеры и посмотрел на Изаму.
— Куда нужно идти?
Они исчезли за дверью тюремной галереи. Я долго мерял шагами камеру. Юко что-то тихо говорила Руэне. Вдалеке капала вода. Какой раздражающий звук, почему я этого не замечал раньше? Наконец, дверь в галерею скрипнула и вошел Торн, сопровождаемый Изаму и двумя новыми стражниками.
— Эй вы, дети ёкая, — сказал Изаму стражникам на посту. — Откройте камеры и убирайтесь вон! Вы отстранены от службы на восемь дней.
— Но господин, как же заключенные?
— Они больше не арестованы. Господин син-тар может забирать своих людей и идти.
Торн посмотрел на меня и чуть заметно кивнув пошел к выходу. Я повернулся к Юко и Руэне. Они уже вышли из камеры и стояли у решетки, словно не вполне понимая, что действительно свободны.
— Идёмте, — сказал я. — Господин все решил.
Мы прошли следом за син-таром в галерею, и там к моему большому изумлению нас встретил помощник прорицателя Норайо. Я едва узнал его. Непроницаемая маска служителя, синий расшитый серебром халат, какие-то свитки под мышкой. От того хамоватого привратника, что заставил нас раскошелиться за вход в башню, не осталось и следа.
— Мне поручили вывести господина син-тара и его спутников из этого места. Следуйте за мной.
Мы шли длинными и все более светлыми коридорами, пока наконец не оказались под открытым небом у тюремной стены. О каму, небо! На какое-то время мне начало уже казаться, что закопченный потолок и серо-жёлтая решетка из старого бамбука — это последний пейзаж, который мы увидим перед дорогой к беседке Вечности. Как же себя чувствует оберегающая? Я обернулся на мгновение. Юко и Руэна шли за мной, обе смотрели под ноги и молчали. Я догнал Торна.
— Господин…
— Не сейчас, Атари, — прервал меня син-тар.
Норайо провел нас через тюремный двор, в середине которого ветер раскачивал несколько пустующих петель на длинной перекладине виселицы. Песок скрипнул под ногами, лязгнул засов на тюремных воротах, и мы вышли на улицу. Низкие крыши домов почти смыкались над головами, пока мы шли по переулку. Поворот, еще один — и улица словно вздохнула полной грудью и стала шире, появились двух- и трёхэтажные дома. Мы остановились у большой таверны.
— Зайдём с обратной стороны, — сказал Норайо.
— Это почему? — удивился я. — Кажется, мы договорились, кто тут настоящий син-тар.
— Это один из лучших постоялых дворов столицы. Вы все выглядите не лучшим образом, да простит меня господин син-тар.
— Господин син-тар простит. Идёмте, — сказал Торн.
Нас провели через кухню и по лестнице для слуг на второй этаж.
— Какая из комнат наша? — спросила Юко.
— Господин старший прорицатель снял для вас весь этаж на десять дней, — ответил Норайо. — Ваше имущество находится в первой комнате от лестницы. Деньги здесь.