Я успел выпить всего три кружки кислого вина, когда услышал за правым плечом:
— Ты чувствуешь? Кажется, пахнуло птичьим дерьмом.
— Ну ещё бы, тут целая куча свалена прямо у стойки!
Я выдохнул и обернулся. Передо мной стояли двое крепких высоких дашимийца. Я посмотрел на них снизу вверх. В глазах обоих плескался океан вина и желание закончить вечер весельем. То, что нужно.
— А мне казалось, когда сидишь у священной чайки в подмышке, нюх напрочь отбивает, — с легким поклоном ответил я.
Хозяин заведения за моей спиной тихо вздохнул и начал прятать кружки под стойку. Меня выбросили на задний двор довольно быстро. Я отряхнулся и вошел снова. На этот раз им пришлось повозиться, и я успел основательно подпортить лицо одному и сбить с ног второго. К ним присоединились друзья и очень скоро я снова пропахал задний двор носом.
В третий раз я вернулся под одобрительный гул и вылетел наружу почти сразу, а на четвертый мне предложили выпить с ними.
Торн открыл мне дверь и демонстративно закрыл нос рукой.
— Господину син-тару угодно дождаться, пока я вымоюсь и протрезвею? — с поклоном спросил я.
— Выкладывай, что ты нарыл, потом почистишься и проспишься.
Я снял сандалии и сел у камина. Потер выбитое плечо и задрал штанину.
— Моему господину не будет слишком тяжело подать мне повязку? Опять кровь выступила.
Син-тар усмехнулся и вытащил из сумки полоску ткани.
— Ну, рассказывай.
— Торн, эта штука охраняется лучше, чем покои тара в брачную ночь.
— Но при этом любой желающий может увидеть святыню?
— И даже прикоснуться. Эта история, даже легенда, не очень популярна сейчас, всё-таки прошло почти шестьсот лет, но паломники приходят. За последней надеждой — умирающие, неизлечимо больные.
— Понятно, почему не популярна среди здоровых. Все эти болезни, смерти. Едва ли на полет стрелы найдётся желающий поприсутствовать. Хорошо. Как эта штука выглядит?
— Это костяное веретено размером с обычное. Статуи прорицателя и жреца держат его на ладонях.
— Почему они?
— Легенда гласит, что несколько сотен лет назад в Дашими пришла чума. Она пришла летом, с южных окраин…
Торн фыркнул.
— Оставь этот тон, Атари, давай к сути.
— Хорошо. Дашимийцы считают, что артефакт помог защитить тарран от гибели. Веретено создали прорицатель и жрец, оно смогло поменять нить судьбы и чума отступила.
— Оно охраняется?
— Конечно. Сама пагода на территории замка тара. Это уже исключает возможность вооруженного нападения. Стража, — я пожал плечами.
В комнату без стука вошла оберегающая. Торн кивнул ей и указал место рядом. Пока Руэна усаживалась, син-тар продолжил:
— В самой пагоде как с охраной?
— Тут я мало что узнал, но… — начал я.
— Но кое-что узнала я, — встряла оберегающая. — Четверо монахов. Они не столько занимаются обрядами, сколько защитой веретена.
— Защитой? Монахи?
— Да. Мне сказали, что они какие-то Чинзано, — она хихикнула и почему-то добавила — Ва бене.
На мгновение я вспомнил прежнюю Руэну.
— Чисана мори, — удивлённо поднял брови Торн. — Серьёзно?
— Да, именно так. Но в чём проблема, оружие в пагоде запрещено, да и жрецы едва ли опасные противники…
— Конечно, если это не монахи из монастыря Чисана мори! Их там целых четверо?
— И что с того? Напоминаю — жрецы!
— О, это уникальный случай. Монастырь Чисана мори рассылал своих проповедников по всему таррану, и они часто попадали в переплёт. Недружелюбные селяне, бандиты на дороге, — тут Торн усмехнулся. — Нам ли не знать! В общем, они стали тренироваться.
— Жрецы? — все еще недоверчиво переспросила Руэна.
— Монахи. Защита жизни без оружия и без членовредительства.
— И они добились успеха в этом, — заметил я. — Мы с друзьями как-то выследили одного из них на дороге. Я потом месяц сидеть не мог.