Стало понятно, что в милицию идти нельзя. Он наскоро попрощался с Джинтоником и пошёл домой.
Дверь открыла Лидия – старшая дочь Дмитрия Игнатьевича – и почти по-военному отрапортовала:
– У меня ученик. Скоро заканчиваем. Вот, за ним уже пришла мама. – Слово «мама» далось ей с заметным усилием.
В холле на длинной банкетке сидела женщина в кроссовках и дубленке, накинутой поверх джинсового комбинезона. Несколько кудряшек из копны завитых волос падали на неровно загоревшее лицо без косметики. На коленях у нее лежал раскрытый журнал «За рулём». Дмитрий Игнатьевич почувствовал еле уловимый запах то ли бензина, то ли машинного масла и воспоминание о злосчастном фургоне заставили сердце вновь сжаться от осознания собственного бессилия.
– Зинаида, – представилась женщина. – В ее улыбке и позе читалось лёгкое смущение.
– Угу, – Дмитрию Игнатьевичу было не до новых знакомств.
– Это мой отец. Дмитрий Игнатьевич, – отчеканила Лида.
Дмитрий Игнатьевич снял куртку и поспешил уединиться в своей комнате. Ему хотелось принять душ, но он боялся, что если разденется, станет совсем беззащитным. Закрыв дверь, он сел на диван и закрыл глаза ладонью. «Вот же хрень! Менты крышуют Джинтоника, – варилось у него в голове. – Кого еще они крышуют? Может, к кубаринским? Они уж точно полгорода крышуют, не меньше. Так это они и могли меня… Одни крышуют, другие под крышей. Один я голой жопой на ёлке. Надо Мишке позвонить». Хлопнула входная дверь – ушел Лидин ученик. Дмитрий Игнатьевич выглянул в гостиную:
– Дуня, ты не знаешь, у Мишки был этот… телефон переносной… – обратился он к Лиде, стараясь выглядеть спокойным.
– Сотовый.
– У тебя номера нет, я имею в виду.
Лида полистала записную книжку и, открыв её на нужной странице, отдала Дмитрию Игнатьевичу. Он переписал телефон на клочок бумаги и на следующий день с утра, благо была суббота, поехал в гаражи к Джинтонику.
Около четырех кирпичных боксов, называемых теперь «сервисом», крутилась разновеликая шпана под стать Джинтонику. Сам Николай, на фоне гипнотического блеска черного «Лэнд Крузера», разговаривал с солидным мужчиной в кожаном пальто и начищенных ботинках.
– Гнатич, эт ты шоль? – не скрывая радости, удивился Джинтоник. Он попрощался с собеседником и подошел к Дмитрию Игнатьевичу.
– Здорово! Слушай, Колян, у тебя же есть эта… Как её… Труба?
– Ну, есть, да, – Джинтоник насторожился. – Сотовый. А те на кой?
– Звякнуть надо… одному.
– О, Гнатич, а ты газом варишь? – оживился Джинтоник и полубоком пошел в сторону «Лэнд Крузера».
– Коля, дай позвонить! – твердо сказал Дмитрий Игнатьевич, не сходя с места.
– Да позвонишь! Иди, глянь!
– Джинтоник, ты с коня упал? Я на тойоте ничего варить не собираюсь!
– Да ты чё, – засмеялся Джинтоник, – это ж новый крузак. В боксе копейка, надо латку на дверь прикинуть.
Проходя мимо внедорожника, Дмитрий Игнатьевич благоговейно потрогал сверкающую краску и проворчал:
– Кто-то ж может себе такую машину позволить.
– Перец один из конторы, – донесся из гаража голос Джинтоника. – Это служебная. Хочет подшаманить пару моментов, так, без протокола.
Дмитрий Игнатьевич осмотрел дверь жигулёнка:
– Где горелка?
– Ща хлопцы подкатят и баллоны, и всю спецприблуду.
– Ты телефон дашь или нет, приблуда? – Дмитрий Игнатьевич гневно посмотрел на Джинтоника?
– Да на-на, Гнатич, не кипишуй! – Джинтоник достал телефон, зубами вытащил антеннку и, откинув крышку, протянул его Дмитрию Игнатьевичу.
Дмитрий Игнатьевич несколько раз ошибся с набором номера и вышел из себя:
– Коля, иди, помоги набрать! Как эта херня работает?!
Джинтоник взял трубу, повернул руку Дмитрия Игнатьевича, чтобы видеть цифры на бумажке и быстро набрал номер:
– Держи, дядя Дима.
– Не понял?! – Дмитрия Игнатьевича как водой окатило от воспоминания о девушке в фургоне, – Что ещё за…
В телефоне послышался голос.
– Алло, алло, Миша? – закричал было Дмитрий Игнатьевич, но осекся и, прикрыв микрофон ладонью, отошел в сторону. – Миша, это папа, ты слышишь?
– Да-да, Дмитрий Игнатьевич! Привет!
– Как у тебя дела? – Дмитрий Игнатьевич понял, что не знает с чего лучше начать.
– Папа, вы мне звоните на трубу, чтобы спросить как дела?