- Вы что-нибудь чувствуете? - спросил незнакомец. - Радость, да?
- Откуда вы знаете? - спросил Ли.
- Нетрудно догадаться: в этом кабаке хорошая гипноустановка.
- Обидно. - Ли смущенно посмотрел на своего визави. - Не люблю, когда мне навязывают чужую волю.
- Я тоже не люблю. Увы… Но не принимайте все это так близко к сердцу: таких «мальчишек», которые здесь «влипают» и, главное, стремятся к этому, в одном только нашем городе десяток миллионов. А сколько их в стране, осчастливленной Всеобщим Контролем!
- Что вы подразумеваете? Я вас не понимаю, - спросил Ли.
- Неужели? - засмеялся незнакомец и нарочито гнусаво пропел знакомые каждому пошловатые строки: - «Сколько наслаждения свыше всяких мер… вам, как провидение, дарит сомнифер!» Этот оплаченный государством рифмач, по-моему, очень точно сформулировал отпущенные нам радости жизни.
Ли все еще не понимал: при чем здесь сомниферы? Неужели этот чудак ставит их рядом со здешней псиустановкой?
- Чему вы улыбаетесь? - спросил незнакомец.
- Простите, сэр, - начал было Ли, но тот перебил его:
- Зовите меня Док. Так меня все называют.
- Хорошо, Док, - согласился Ли. - Я только хотел сказать, что сомниферы и гипноустановки - совершенно разные вещи.
- Технически, - улыбнулся док.
- Не только технически, - с горячностью возразил Ли. - Гипноустановки одурачивают людей, а сомниферы действительно украшают жизнь, делают ее более интересной.
- Милый мальчик, - грустно сказал незнакомец, - вы нелогичны, но это от молодости. Если жизнь недостаточно хороша, то зачем же улучшать ее только во сне?
Ли подумал немного и не согласился.
- Это же развлечение, как и телекс! - воскликнул он.
- Телекс можно выключить, а сомнифер - нет! Вот и смотри до утра навязанный тебе сон. Или чужую волю - ваше выражение, юноша.
Ли задумался в поисках возражения.
- В конце концов, я сам могу придумать сон.
- И станете сонником.
- Да нет же! - Голос Ли даже зазвенел от обиды. - Кое-кто, а я - то знаю! Сонники смотрят запрещенные сны.
- А какие сны запрещены? - лукаво спросил Док.
- Каталог разрешает президентские выборы, а они заказывают выборы какого-нибудь «свободолюбца», - робко повторил Ли слова Бигля.
Док засмеялся.
- Какого именно? - спросил он.
- Их много было, - неуверенно сказал Ли.
- А все-таки?
- Нас не учили…
- Не знаешь, - сказал Док. - И никто из вас не знает - не учили. А кто знает, молчит. Странное у нас время. Вечером гипномузыка, ночью гипносон. Сомниферы, мой мальчик, - это фон трагедии народа, ее социальный пейзаж. Расскажите о сомниферах жителю другой планеты, и ему сразу станет ясно, в условиях какого общественного строя все это происходит и до какой духовной нищеты дошел этот строй. А пока прощай, - вдруг оборвал речь Док, - мне пора, а ты посиди еще, если хочешь.
Он расплатился и ушел.
- Кто это? - спросил у метра Ли.
- Доктор психологии Роберт Стоун, - почтительно сказал тот. - Хороший человек, только со странностями.
3
Ли посмотрел на часы: хорошо, что дежурство кончается. Он устало потянулся в кресле, закрыл глаза.
И снова в который раз перед ним возникло грустное лицо Дока. «Странное у нас время», - сказал он. Почему странное?
Ли машинально повернул верньер настройки экрана координационного центра. Изображение еще не возникло, но звук уже был: в привычной тишине блока раздался негромкий, так хорошо знакомый голос:
- Я к вашим услугам, сэр. Спрашивайте.
Изображение прояснилось, и сквозь розоватую дымку экрана Ли увидел огромный кабинет шефа и его самого за старинным, нелепым в этом царстве модерна столом, а напротив в овальном кресле - высокого рыжеволосого человека, который так внезапно и так тревожно ворвался в жизнь младшего блок-инспектора. Почему он возник в кабинете шефа? Что случилось? Ошибка диспетчера, забывшего выключить внешнюю связь, или заранее продуманный акт? Показательный допрос - Ли слыхал и об этом. Но при чем здесь доктор Стоун?
- Вы, конечно, догадываетесь, зачем сюда вас пригласили, - начал шеф.
- Привели, - поправил Стоун.
Шеф поморщился: он не любил резких определений.
- Допустим, - сказал он. - Назовем это так. Сами бы вы, наверное, не пришли.
- Не пришел бы, - усмехнулся Док. - Но я понимаю причину вашего «приглашения».
- Почему вы не включаете сомнифер?
- Он вреден для здоровья, - вежливо заметил Стоун. - Частое пользование сомнифером приводит к расстройству гипногенных систем. Вы не интересовались причиной роста психических заболеваний за последние годы?
- Кому, по-вашему, я должен верить: светилам современной медицины или заштатному эскулапу, возомнившему себя спасителем человечества?
- Я бы поверил заштатному эскулапу, - засмеялся Стоун. - Хотя бы потому, что он вас не боится.
- Действие сомнифера проверялось электронной машиной. По-вашему, она тоже боялась?
- Боялись программисты. Нужный ответ машины всегда можно обусловить заранее.
- Кокетничаете смелостью? Зря.
- Это не смелость. Это уверенность в своей правоте.
- И эта уверенность находит поддержку? У вас есть единомышленники, вероятно «сламисты», да?
- Любой порядочный человек найдет в «трущобах» единомышленников.
- Откровенное признание, Док, - засмеялся шеф. - Вы облегчаете нашу задачу. Но «слам» не однородная политическая организация. Это партия смутьянов, подключившая к себе всех недовольных, в том числе сонников и студентов-многознаек. К кому же вы себя причисляете?
- Вы ошибаетесь, сэр. «Слам» не партия и не парламентская оппозиция. «Слам» - это крик души народа, вопль ненависти к рабству, которое вы возвели в ранг государственного строя. У меня единомышленников больше, чем вы думаете…
- Выключить! - закричал шеф. Рука его нервно шарила по столу.
- «Я плюю вам в лицо… и та половина мира слышит меня!» - Доктор успел произнести строки какого-то стихотворения.
Но рука шефа уже нащупала тумблер, экран вспыхнул зеленым светом и погас.
- Передача прекращается по техническим причинам… по техническим причинам, - повторял диспетчер, словно убеждая себя в правдивости официального сообщения.
Ли тупо смотрел на потухший экран. Мыслей не было. Только одна еще так недавно непонятная фраза звучала в ушах: «Странное у нас время».
4
Бигль весело насвистывал что-то, искоса наблюдая за Ли, молча сидевшим у пульта.
- Включаю информационную запись блока, - сказал Ли.
На экране появилась диспетчерская космического корабля, и металлический голос произнес:
- Канал номер семьдесят три. Первая экспедиция на Вторую Планету. Космический корабль «Реджинальд» попал в метеоритный поток.
- Конец прошлого века, - сказал Бигль. - Гарроу тогда бы не выбрался, если б не корабль «Содружества». Какой дурак это смотрит?
Ли нажал клавишу на пульте. Металлический голос снова заговорил:
- Номер шестьсот семьдесят три. Айвен Лоу, студент Харперс-колледжа.
- Студент, - удовлетворенно протянул Бигль. - Я так и думал. Возьму-ка его на заметку.
Ли неприязненно посмотрел на Бигля и выключил экран. Откинувшись в кресле, закрыл глаза: мучительно хотелось спать.
- Что с тобой, малыш? Заболел? - услышал он встревоженный голос Бигля.
- Я слушал вчерашний допрос, - сказал Ли. - И я знаком с доктором Стоуном.
- Плохо, - задумчиво произнес Бигль, - совсем плохо.
- Что с ним сделают? - спросил Ли.
- Что надо, то и сделают, - сурово сказал Бигль и, заметив состояние Ли, прибавил с былой ласковостью: - Иди-ка, малыш, отдохни. А я покараулю твоих подопечных.