Бывшая княгиня злобно взглянула на меня. Казалось, сейчас плеваться начнёт или укусит. Но нет, выражение сменилось на более благочестивое:
- Эт да, эт само собой, Господь, он того... конечно. Однако же Володенька помог Боголюбскому повенчаться на царство. Сиё дело земное, здешнее. И заслуживает воздаяния здесь же, в миру тварном. "Долг платежом красен".
- Коли сын твой считает, что Боголюбский ему должен, так пусть и идёт к нему. Ко мне-то чего?
Она злилась, но не теряла самообладания.
- А того. Все думают, что ты "цепной пёс Боголюбского". Он скажет - "голос", ты и гавкать начнёшь. А я иное вижу.
Что она такое углядела? Я веду себя с Боголюбским вполне пиететно, в рамках моего понимания, конечно. Никакого панибратства на людях не допускаю. Всегда с Государем в согласии, киваю и подкланиваюсь.
Престарелая инокиня встала со скамейки, ухватила меня за портупею и произнесла, нагнувшись ко мне, почти на ухо.
- Это он под твою дудку пляшет.
- Ты... ремни-то отпусти.
Не сразу, внимательно позаглядывав мне в глаза, отпустила, снова уселась на своё место.
Могучая бабушка. Понятно, что, к примеру, можно ткнуть её "огрызком" по горлу или, там кулаком по уху... но это - "утрата лица". А вот силой духа... Сильна, сильна. Не зря Изя Блескучий, хоть и пасынок, а мачехе своей кланялся низко, говорил уважительно. Да и Жиздор скромную инокиню не осилил.
Я оправил портупею, покрутил шеей, мельком окинул взглядом двор перед гульбищем. Хм... а вот что-то похожее... на что-то... где-то я сходное...
- Глупость сказала. Боголюбский ни под чью дудку плясать не будет. У него у самого... труба Иерихонская. Ты лучше вот что скажи. Вон монахини стоят. Твои?
- Мои. Сёстры духовные с Вышгорода.
Большой двор, снег, группка хихикающих девушек... Напарник по имени Добробуд Доброжаевич Колупай из самого Пропойска работает жонглёром: роняет и поднимает поленца... У него на руках несколько поленьев, выпустить их не может - цепкий он. Кланяется, роняет, подхватывает, резко дёргает головой, теряет шапку, подхватывает, надевает, теряет поленце... Темп растёт, количество предметов, одновременно находящихся в воздухе, увеличивается. Впору уже пускать барабанную дробь.
Девки смотрят разинув рты. У одной характерное движение головой. И носик. Непохожий на картошку-синеглазку.
Пять лет назад. Княжье подворье на Смядыни. Я - в "прыщах" смоленских.
- Вон слева, у вторых саней... Кто?
Пауза заставила меня обернуться. Она смотрела на меня со злорадно-восхищённым выражением.
- Верно про тебя сказывают. Про похотливость твою. Прям нечеловеческую. Про чутьё, зверю дикому присущее. Зверю лютому, беззаконному.
Тяжко вздохнула.
- Агриппина. Ростиславовна.
Резко вскинула голову, с напором произнесла:
- Сыну - Волынь.
Презрительно осмотрела меня с ног до головы:
- Что? Разгорелось-захотелось? Даст Андрей Володеньке Володимир - отдам девку.
Ай да стара! Видать, помолоду немало голов, к головкам намертво приделанных, крутила-морочила.
- Всё, разговора не было. Я Андрею не хозяин, да и она тебе не роба. Пустое. Воздухом торговать не будем. Бывайте здоровы, Любава Дмитриевна.
- Постой.
Она кривила лицо, дёргала губами, будто зубы болят.
- Что дашь?
- Я? Ничего. Города давать - забота государя. Я могу только просить, советовать. Решать - ему.
Она зашипела:
- Желтомордое отродье, Гошкин выползок.
Ага, ты ещё вспомни, как бежала от Долгорукого аж в Венгрию, едва он к Киеву подошёл.
- Вышгород, Белгород, Триполье?
- Нет. Может быть, городок на Волыни.
- Луцк?
- Просить - могу, решать - ему.
- Ну, это как просить будешь.
- Как умею. Решай.
- Когда?
- Завтра скажу ему. Дня три пока... решит да объявит.
- Тогда и девку.
- Тогда - и разговора не было.
- Вперёд не поверю.
- Вольному воля. Бывайте здоровы.
- Стой. Эхрр... Ладно. Твоя взяла. Но смотри - обманешь вдовицу сирую убогую...
- Пустое. Лжа мне Богородицей заборонена.
Бывшая Великая Княгиня Всея Руси, третья уже на моём пути, считая жену Боголюбского, тяжело рассматривала меня. Потом гримаска изменилась на более жалостливую, более уместную для лика скромной инокини, нижайшей просительнице за сыночка единственного. Она перекрестилась, помянула Царицу Небесную и произнесла:
- Будь по твоему, забирай. Бедняжку.
***
Агриппина (Аграфена) - третья из дочерей Ростика.