- Я думала, что не интересую тебя как... женщина.
- И до недавнего времени тебя это устраивало.
- Да, - вздохнула она, - до недавнего...
- Может, поведаешь мне, что изменилось?
Девушка нерешительно посмотрела на него.
- Маркус.
- Маркус? - Канцлер удивлённо приподнял бровь. - Но сознайся, он тебе нравился.
Камилла отвела глаза.
- Может быть... немного.
- Умён, начитан, помешан на некромантах, романтичен... а какие стихи писал...
- Перестань!
Прикрыв глаза Канцлер начал декламировать:
- «Я облаков касался часто,
Я трогал облака рукой.
Я, странной обращённый кастой,
Недвижимый, немой и страстный
Не раз тревожил их покой.
Как запах молока и снега»...
- Ты... читал нашу переписку?
- О, до последнего слова. Последнюю поэму, где он описывает, как мечтает владеть тобой, перечитал трижды. И клянусь тебе, несколько часов жизнь великого поэта висела на волоске. Ярость от того, что к тебе может прикасаться другой мужчина, пусть даже в поэтической форме, по силе была сравнима только с муками ревности и отчаянием при мысли, что тебе это... может понравиться.
- Канцлер, ты не находишь, что всё же переступаешь границы со своим шпионажем? - осведомилась залившаяся краской до корней волос Камилла.
- Не нахожу, - сухо заметил тот. - В одном из этих писем мог быть мой смертный приговор. Я считаю, что имею право знать о нём из первых рук.
- Смертный приговор? - не поняла она.
Он коротко вздохнул.
- Камилла, я магистр магии в трёх школах. Если бы единственная женщина, которую я любил в своей жизни, предпочла мне другого, я не успел бы даже написать завещание.
Неожиданно она задумалась.
- Скажи, а Наина - сильный маг?
- Достаточно... для своего возраста и в своей области. А при чём здесь она?
- Она ведь влюблена в тебя.
- В самом деле? Не замечал за ней.
- О! - ехидно усмехнулась Камилла. - Великий Канцлер был так занят собственными переживаниями, что не замечал очевидного.
- М-м-м... я надеялся, что уже слишком стар для них. Она же годится мне в дочери!
- Маги всегда выглядят моложе своих лет. А ты особенно.
- Может, мне перестать бриться? - усмехнулся он.
- Не поможет, - весело заверила его Камилла. - Щетина придаёт тебе исключительно романтический вид.
- Да точно ли она?..
- Можешь не сомневаться. Кого, по-твоему, она собралась защищать при помощи боевой магии?
- Признаться, я думал - Кайла. Проклятье, не хватало ещё, чтобы и он меня на дуэль вызвал.
- А вот этого можешь не опасаться. Я уверена, что между Наиной и тобой Кайл выберет тебя, не колебаясь ни секунды.
- Хм-м.. но мы отвлеклись от Маркуса.
Камилла опустила глаза.
- Помнишь, как ты приехал ко мне?..
Он кивнул.
- Твой секретарь назвал меня посланцем богов, ты бросилась мне на шею и, вытирая злые слёзы, стала жаловаться на «этого наглеца, что-он-о-себе-возомнил», в целом, надо признать, довольно бессвязно. Но я почувствовал себя так, как будто с моих плеч упала вся Срединная горная цепь.
- А потом вошёл Джеральд и объявил, что этот... что Маркус рвётся внутрь.
- И ты закричала, что сейчас собственноручно спустишь его с лестницы.
- Ты сказал, что сам всё уладишь, отправил Джеральда заваривать мятный чай, а меня - в кабинет, развернул кресло напротив двери и уселся в него.
- Вот видишь, ты тоже подглядывала.
- И когда ворвался Маркус...
Вернец, 31 г. э. Леам-беат-Шааса
Ворвавшись в комнату, Маркус замер как громом поражённый. Камиллы не было, а вместо неё в кресле, спинкой подпиравшей дверь будуара, в свободной позе расположился Канцлер.
- Где... где она? - ещё не отдышавшись, с запинкой произнёс вошедший.
- Она не хочет тебя видеть, - последовал флегматичный ответ.
- Я должен с ней поговорить.
Канцлер чуть склонил голову набок.
- Я ей передам.
Маркус двинулся вперёд с явным намерением отшвырнуть препятствие в виде кресла и сидящего в нём человека в сторону. Канцлер поднялся. Он был ниже ростом и отнюдь не так широк в плечах, но Маркус натолкнулся на его взгляд, как на стену.
- А ты что здесь делаешь? - сквозь зубы процедил он.
- В своё время именно я рекомендовал тебя Камилле как любителя древностей и спутника для экспедиции. Если ты доставляешь ей неудобства, я чувствую себя обязанным это пресечь.
- Что ж, тогда давай поговорим с тобой, - с нажимом произнёс взбешённый поэт.
- Непременно. Только не здесь.
- В таком случае выйдем.