Крупные черты лица, зачесанные вверх ото лба волосы – почти целиком поседевшие, но все еще густые, аккуратно подстриженные усы и суровый взгляд. Типичный вояка из высших чинов – наверняка в коридорах Генерального Штаба в Петербурге нашелся бы десяток примерно таких же, отличающихся только габаритами и количеством орденов и звезд на погонах.
– Вообще-то полковник Гровс.
Да уж, ждать от хозяина гостеприимства явно не приходилось. Похоже, он принял меня то ли за коммивояжера, то ли за какого-нибудь болвана с сектантскими брошюрами – и вряд ли обрадовался моему появлению.
– Да, конечно же. Полковник, – послушно повторил я. – Можете уделить мне пару минут, сэр? Пожалуйста. Это… это очень важно.
На этот раз Гровс молчал еще дольше. Сложил руки на груди, нахмурился и чуть ли не полминуты сверлил меня таким взглядом, что я ничуть не удивился бы, увидев перед носом захлопнутую дверь. Ценить собственный покой местные явно умели.
– Полагаю, у меня нет выбора? – Гровс криво ухмыльнулся и покачал головой. – Я знаю, кто вы.
Что?..
Нет, конечно, я не ходил по Кэмп-Дэвиду или по улицам Термонта и Вашингтона с накладной бородой и в черных очках. Порой Капитолий, резиденцию и даже автомобиль президента буквально осаждали журналисты. Мое лицо даже могло раз или два мелькнуть по телевизору. Но все это время я неизменно оставался в тени первых лиц государства – и особенно блестящего сенатора Кеннеди, который в ноябре стал победителем предвыборной гонки. В конце концов, даже у тех граждан Соединенных Штатов, что активно интересовались политикой, сейчас наверняка было, за чем и за кем следить в выпусках новостей или на газетных разворотах. А может…
– Знаю вашу породу, – вдруг продолжил Гровс. – Такой, как вы, в одиночку может уложить хоть целую роту морпехов.
На этот раз я обалдел так, что едва не закашлялся – и уж точно не смог сохранить на лице лице невозмутимое выражение. Отвалившаяся челюсть и выпученные глаза, похожие на монеты в пятьдесят центов – Гровс с явным удовольствием наблюдал перед собой презабавнейшее зрелище, пока я суетливо пытался прощупать его магией.
И ничего не находил – никакого Дара у полковника не было. Вообще ни капли!
– Как?.. – пробормотал я. – Как вы?..
– Просто опыт – и ничего больше. Уж поверьте, я давно научился отличать Одаренных от простых смертных. Глаза, походка, самоуверенность… – усмехнулся Гровс. – Но в первую очередь, конечно же, ваше умение смотреть на остальных, как на мешки с дерьмом.
Все это не слишком-то напоминало приятную беседу, и все же Гровс так и не послал меня к черту. Более того – оставил дверь открытой, а сам отступил на пару шагов назад. В некотором смысле это можно было принять за приглашение – так что я молча кивнул и прошел внутрь, а потом и в гостиную – следом за хозяином. Тот не спешил продолжить беседу, и я решил воспользоваться моментом и хоть немного осмотреться.
Внутри жилище отставного полковника выглядело примерно так же, как и снаружи – строго, лаконично, без претензий на роскошь – но при этом вполне респектабельно. Солидная отделка, ковер на полу, изрядных размеров телевизор и мебель явно не из дешевых – огромный кожаный диван и пара кресел.
Но куда больше меня заинтересовали фотографии. Их в гостиной было великое множество: не только на стенах, но и полках, и на чем-то вроде комода. В основном еще черно-белые – цветных не набралось бы и полдюжины. И чуть ли не на всех Гровс был запечатлен или на фоне каких-то приборов, или в компании себе подобных – старших офицеров в парадной или обычной полевой форме. Впрочем, попадались и гражданские – особенно часто повторялся худощавый мужчина с острыми чертами лица. Явно не военный – скорее кто-то из ученых из той самой суперсекретной лаборатории. Я так и не понял, были ли они с Гровсом закадычными друзьями или просто работали вместе – однако внимания ему уделялось чуть ли не больше, чем семье.