— Вы как будто обнюхиваете меня! — полушутя возразил Клим. — Ну, так я вам прямо скажу: революцией как профессией — не занимаюсь, моя профессия другая, я — писатель!..
— Да, но знаете ли… дух… — И офицер, смеясь, покрутил пальцами в воздухе. — Не буду вас утомлять отвлеченными разговорами, пора приступить к делу.
Он опять обвел глазами комнату, человек с оттопыренными ушами рассматривал заглавия сквозь стеклянные дверцы книжного шкафа.
— Однако сколько у вас книг! Нам, главным образом, нужно просмотреть ваши рукописи и переписку. Впрочем, позвольте предъявить вам ордер! — Подполковник пощупал боковой карман своей голубой тужурки, ловко облегавшей его мускулистое тело. — Черт возьми, оставил в шинели! А папиросы забыл в карете… я сейчас! — Он повернулся и направился в прихожую, но, остановясь, сказал человеку в штатском: — Мандрыгин! Спустись вниз, там в каретном кармане остался портсигар!
И они оба вышли.
— Оченно хорошо говорят господин Битепаж! — заметил длиннобородый жандарм. — Они обходительные, барин хороший, одначе — не каждому слову верьте!
— Ну, конечно! — усмехнулся писатель.
— Да, ведь какие времена-то, господин Бушуев? Вот, к примеру, и я в жандармах состою, простой, бедный человек, а промежду прочим — дочка у меня на курсах учится в Петербурге и, слышно, на демонстрации арестованная — в тюрьме сидит, а я жандарм! Хорошо, что не мне пришлось ее в тюрьму сопровождать, а то и эдак бывает! Время такое! Знаете, что я вам, господин писатель, — хотите верьте, хотите нет, — один на один скажу? все нынче сочувствуют вам, революционерам!.. Да иначе и быть не может, когда оно так перепуталось! Вот хотя бы их благородие — господин Битепаж — им все равно, с кого жалованье получать!.. Будете вы у власти — они и к вам пойдут!.. Пристрастия к этому самому самодержавию у них тоже нет никакого! Знаем мы! Этот еще из порядочных, а то есть такие — не дай бог! На все готовы!
Ловкой, гибкой походкой вошел Битепаж и вслед за ним Мандрыгин — передал портсигар.
— Курить разрешите?
— Пожалуйста.
Гость закурил и галантно протянул портсигар хозяину.
— Не курю!..
— Хорошо делаете! Итак, будьте любезны, вы уже сами нам все предъявите, больше для формы, уверен, что за вами ничего особенного не окажется.
Обыск был произведен весьма поверхностно и быстро. Мандрыгин и жандарм действовали.
— Скажите — если можно, — по какому поводу ваш визит? — спросил Клим.
Битепаж помолчал.
— Собственно — на общем основании, время такое, оружие ищем! У вас, надеюсь, ничего огнестрельного нет?
— Ничего, кроме вот этого! — Клим указал на перо и чернильницу.
— О, это, если хотите, самое страшное оружие, но отнять его — не в наших силах, это значило бы остановить мысль человеческую, а такого предписания мы не имеем!
Битепаж с легким поклоном щелкнул шпорами.
— Еще раз извиняемся! Рад был случаю познакомиться с популярным писателем нашего города!
С облегченным сердцем закрыл за ним дверь Клим Бушуев: позабыли заглянуть за портьеру — иначе взяли бы рукопись! Поди тогда — выручай ее из жандармских лап!
Оружие им надо! Поэт вынул рукопись и, прижав ее к груди, погладил с нежностью, как живое существо.
Вдруг скрипнула дверь, он вздрогнул и обернулся.
В дверях стоял Битепаж.
— Опять забыл портсигар… — начал было он и замолчал: лицо его «окрысилось».
В одну секунду офицер бросился к писателю и, как железными клещами, схватил его за обе руки. Рукопись упала на пол и раскрылась.
Бушуев побледнел.
— Ах! — сказал Битепаж, отдернув руки, с прежней любезностью нагибаясь к упавшей тетради и поднимая ее, — извините, пожалуйста, нам теперь везде это самое оружие чудится! Бумаги какие-то?
— Беллетристика! — мрачно проговорил Клим. — Рукопись, приготовленная для печати; интереса для вас не представляет!
— Беллетристика? Отчего же? Нет! Наоборот, очень интересно! Я большой поклонник беллетристики! И как она не попалась нам? Где-нибудь спрятана была, ах вы-ы! Скрытный какой! — Жандарм укоризненно покачал головой.
— Нигде не была спрятана, на подоконнике лежала.
— Что вы говорите? Эт-то з-за-м-мечательно! Бывает и на старуху проруха! Уж этот мне Мандрыгин! Нет, вы мне позвольте захватить с собой такую интересную вещь! Только вы не беспокойтесь! Что бы тут ни было написано — все в целости будет возвращено! О-об-бязательно! Как же! Рукопись талантливого писателя! За честь почтем, но мы обязаны просмотреть ее!.. Пронумеруем, приложим нашу печать и возвратим!