Хотя большинство кандидатов в президенты устраивали свои предвыборные штабы в родном городе или штате, сенатор Каллаган решил устроить свой в округе Колумбия, не смотря на то, что его дом в Александрии находился не далеко от столицы. Он появлялся в штабе лишь дважды, и оба раза я пропустила, потому что уезжала из офиса по служебным делам. Это был первый раз, когда я встречалась с ним, и не могла перестать чувствовать себя на грани нервного срыва.
В гостиной слева от прихожей сидели двое мужчин под тридцать, скрючившись над лэптопами. Они на мгновение отвлеклись, и Берни жестом попросил их подняться.
– Джентльмены, не мог бы один из вас отнести обувь мисс Монро в починку?
В какой-то момент, они стали выглядеть так, словно сцепятся друг с другом, чтобы выяснить, кто справится быстрее. Один, тот, что повыше (и как же он был хорош собой!) – опустился передо мной на колени.
– О, мой... – выдохнула я.
Он приподнял мою ногу и осторожно снял с нее сломанную туфлю, затем поднял ко мне лицо в обрамлении длинных светлых волос.
– Будет готово немедленно.
– Спасибо, Джонатан, – сказал Берни.
Я с улыбкой посмотрела на Джонатана, стараясь не представлять, как заваливаю его на пол для перепихона на скорую руку.
– Да, спасибо Джонатан.
– Мне это в радость.
Стоп, Эддисон, хватит. Просто потому что прошел год с тех пор, как ты последний раз занималась сексом, это не повод извращать простейшие фразы.
– Может быть, вы хотите, чтобы я почистил и натер вторую? – спросил Джонатан.
– Оу, эм... ну... если будет не сложно.
Он кивнул и, снимая вторую Чу, оставил меня безЧувственной (Примеч. – игра слов). Поднявшись на ноги, мужчина направился к лифту, а я уставилась на свои ноги, вздыхая от того, как жалко они выглядели, и как жалко выглядела я сама. Я собиралась на встречу с потенциальным лидером свободного мира босой.
Берни кивнул, чтобы я следовала за ним. Когда мы вошли в просторную гостиную, я почти застыла от вида сенатора Каллагана, сидевшего за большим обеденным столом на двенадцать персон. По обеим сторонам от него сидели двое мужчин, которые встали со своих мест, стоило нам зайти. Когда сенатор Каллаган кивнул им, они взяли документы, лежавшие перед ними, и вышли из комнаты.
Вслед за Берни я подошла к сенатору. Теплая доброжелательная улыбка осветила его лицо, когда он обошел стол, чтобы протянуть мне руку для рукопожатия.
– Мисс Монро, Джеймс Каллаган. Приятно с вами познакомиться.
Из меня вырвался нервный смешок.
– О, нет, сэр. Уверена, что мне приятнее.
Встряхнув несколько раз мою руку, сенатор Каллаган предложил мне сесть. Берни выдвинул для меня стул, а потом сел рядом. Как только мы устроились, сенатор Каллаган снова занял место во главе стола. Он бегло пробежался по бумагам, лежавшим перед ним, а потом обратился ко мне.
– Прежде чем мы перейдем к сути нашей встречи, мне нужно, чтобы вы подписали это соглашение о неразглашении.
Вау! Кажется, дело серьезное. Я пробыла здесь всего пять минут, а уже запахло подпиской о неразглашении информации. Мне стоило догадаться, что любая частная встреча с сенатором подразумевает нечто подобное. Взяв в руки ручку с гравировкой «Каллагана в президенты», на мгновение задумалась, что будет, если я откажусь. Пробежав глазами по бумаге, убедилась, что не подписываю отказ от своего первенца или что-нибудь подобное. Нацарапав свое имя внизу, передала документ обратно.
– Благодарю вас, мисс Монро, – убрав бланк, сенатор Каллаган улыбнулся мне. – Берни сказал мне, что вы прекрасно справляетесь с работой по координации волонтеров.
Моя гордыня забулькала.
– Спасибо, сэр. Для меня честь слышать от вас такое. Я хочу сделать все, что смогу, чтобы обеспечить ваше продвижение в партии, вплоть до поста президента.
Сенатор Каллаган перевел на Берни понимающий взгляд.
– Я рад слышать о такой преданности моей кампании и мне лично. Поэтому, надеюсь, вы примете мое предложение.
Серьезность его тона заставила меня заерзать на месте.
– И что это за предложение, сэр?
– С самого начала президентской кампании, семейная жизнь конкурентов становится чрезвычайно важной для голосующих. Мужчина или женщина, они должны продемонстрировать способность создать крепкий брак и воспитать здоровых и успешных детей. И чем идеальнее получается картинка, тем вероятнее предполагаемые избиратели соотносят себя с кандидатом. Это верно и для текущего момента.
– Позволю себе заметить, что у вас семья идеальнее некуда, сэр. Я всегда упоминаю вашу с Торном службу, когда организую волонтеров для Ассоциации ветеранов и армии. Если изъясняться еще прямее, добавлю, что у вас счастливый, незапятнанный скандалами брак.
– Вы правы по всем пунктам, – подмигнув, добавил он. – Надеюсь, миссис Каллаган тоже согласится с частью про «счастливый брак».
– Уверена, так и есть, – улыбнулась я.
– Благодарю за откровенность, мисс Монро. Но на самом деле, меня больше интересует, что вы знаете о моем сыне?
– Торне или Баррете?
– О Баррете.
Я кинула взгляд на Берни, и тот кивнул. И снова я приготовилась дать наиболее развернутый ответ.
– Баррет закончил Йель в числе лучших и сейчас работает в «Каллаган Корпорейшн». Он не смог последовать по вашим стопам в армии, как его старший брат Торн, поскольку был признан негодным для военной службы из-за врожденного порока сердца.
– Очень хорошо. Вижу, вы решили ограничиться общей версией биографии моего сына.
– У него репутация тусовщика и свободного игрока, – добавила я, стараясь звучать вежливо.
Милая мордашка Баррета часто мелькала в светской хронике «Вашингтон Пост», и каждый раз с разными девушками, которые, впрочем, все как одна были блондинками. Так как Баррет жил в Нью-Йорке, он еще ни разу не был в штабе кампании. И даже если бы я отсутствовала на мероприятиях, уверена, что узнала бы о его приезде от офисных сотрудниц.
И хотя оба сына Каллагана, по общему признанию, были хороши собой, именно Баррет сорвал джекпот в лотерее сексуальности. Они оба были мускулистыми, хотя Баррет стройнее. И если Торн унаследовал от матери светлые волосы и голубые глаза, то Баррет и сенатор Каллаган были жгучими брюнетами с золотисто-зелеными глазами. Определенно выигрышная комбинация. И тот факт, что Баррет практически излучал сексуальность... совсем не задевал. Судя по тем видео, что я видела на TMZ (примеч. – новостной сайт о знаменитостях), его основными спутниками были развязная уверенность и самодовольная ухмылка на тысячу ватт. Не знаю, что именно было таким особенным, какой фактор X, но весь его вид кричал о звездности.
– Да, Вы правы о его внештатной деятельности, – мужчина пододвинул ко мне желтую папку, лежавшую перед ним. – В содержимом этого файла вы сможете найти результаты работы имиджевого консультанта кампании, или же я могу описать их для вас вкратце.
– Думаю, ваших слов будет достаточно, сэр.
На лице Каллагана появилось довольное выражение от моего открытого подтверждения доверия, и я его не обманывала. Я бы не смогла работать на его кампанию, не верь я в него самого.
На мгновение я увидела в расслабленном выражении лица сенатора черты Баррета.
– В основном они сводятся к тому, что в каком-то смысле распущенный образ жизни Баррета – ответственность моей кампании.
Я нахмурила брови. Не представляла, что целью нашей встречи может быть Баррет Каллаган. Чем я могла помочь сенатору с подобной проблемой?
И тут до меня дошло, почему я здесь оказалась.
– Вы хотите, чтобы я загрузила Баррета волонтерской работой в кампании, чтобы улучшить его имидж?
– На самом деле я думал о других способах, какими вы можете помочь моему своенравному сыну, – любопытная улыбка изогнула губы сенатора.
– И каких же?
– Участие Баррета в мероприятиях, связанных с делами кампании или же в благотворительных акциях, конечно же, поможет, но вряд ли сможет изменить о нем общественное мнение. Нам нужны радикальные меры.