Бенто поспешил уйти. Когда он вернулся к своей каморке, Терто уже сидел на корточках у дверей амбара и любовался утром. Как только Бенто подошел к нему, метис заговорил о вчерашней новости:
— Я все время думаю об истории в Жатоба, которую ты мне вчера рассказал. Видно, там действительно был настоящий бой. Богу было угодно, чтобы Жермано остался жив и невредим. Апарисио пришлось, видно, туго. Полковник Леутерио проложил подземный ход, а дом обнесен каменной стеной, точно крепость. Да, это было дьявольски трудное дело. Видно, брата Жермано хранит сам бог!
Подошел мастер Жеронимо, поздоровался с парнями, даже не взглянув на них, и сразу занялся старым котлом в сахароварне. Когда туда вошел Бенто, мастер, увидев, что он один, поделился с ним слухами:
— Мимо нашего дома проходил какой-то матуто и рассказал мне о нападении на Жатоба. Апарисио окружил город со всех сторон и обстреливал его больше двух часов. Полковник отбивался со своими парнями, был только местный отряд, солдат из батальона уже не было в Жатоба, и все же Апарисио города не взял. Человек говорил мне, что кангасейро дошли до главной улицы, но не сумели удержаться. Парни полковника устояли против натиска Апарисио, а на утро кангасейро и след простыл. Погибло много народу. Говорят, умер от ран какой-то вожак кангасейро. В Жатоба тоже убито немало и есть раненые. Дочь полковника Леутерио отстреливалась вместе с мужчинами.
— Мастер, а матуто не называл имени раненого вожака кангасейро?
— Нет, не называл. Только сказал, что он был из больших. Если бы в нашем сертане был такой человек, как этот полковник из Жатоба, эти чумовые кангасейро не бросались бы на людей, точно сорвавшиеся с цепи собаки.
Выйдя из сахароварни, Бенто заметил на дороге у дома всадника. Присмотревшись, он узнал Рассеченную Губу. Человек спешился и пошел разыскивать капитана, но, увидев Бенто, отозвал его в сторону и сказал:
— Парень, ты должен вернуться в дом на горе, там я тебе все скажу.
Его гнусавый голос выходил с шипением через рассеченную губу. Узнав о болезни капитана, он опять обратился к Бенто:
— Ты должен захватить с собой провизию.
Вскоре Бенто отправился на гору, захватив с собой мясо и мешок муки. Он пересек дорогу у берега реки и обошел дом мастера. Ему не хотелось бы сейчас встретиться с Алисе. Всю дорогу он опасался, что застанет в доме смертельно раненного Домисио. Взбираясь по откосу, он даже не взглянул на прачек у водопада, а у самого дома у него сердце чуть не выскочило из груди от страха. Не успел он открыть дверь, как увидел лежащего в комнате на полу человека. Тихонько подойдя поближе, он увидел, что это негр. Тот, услышав шаги Бенто, попытался встать, но не смог удержаться на ногах и опять свалился.
— Ты брат моего кума Апарисио? — спросил он. — Твой брат прислал меня сюда. Я ранен в бедро, проклятая пуля прокусила меня насквозь!
Бенто догадался: «Должно быть, негр Висенте».
— По правде говоря, вначале даже не было больно, я почувствовал только, что пуля ужалила бедро. Потом рубаха пропиталась кровью. Видел все это Пилао Дейтадо, а я только почувствовал чертовскую слабость. Меня увели подальше от огня, а мой кум Апарисио приказал отступать. Я ему еще сказал: «Кум, не думай обо мне. Я помираю, кум…» А он приказал отступать. Правда, у него было несколько новых парней, которые ничего не стоили. Но капитан отступил только из-за меня. Когда он увидел, что я ранен, его взяло за сердце. И вот я здесь по его приказу. «Висенте, — сказал он мне, — ты пойдешь в убежище капитана Кустодио. Там у меня брат, и он присмотрит за тобой». Негр с трудом говорил, и его голос звучал глухо.
Бенто подошел к Висенте совсем близко: глаза у него впали, борода отросла.
— Я, наверно, похож на кающегося грешника. За всю жизнь меня ранило всего один раз, в ногу, и то, когда я был еще мальчишкой.
Бенто пошел на кухню, сварил кофе, потом уложил негра в комнате в гамак.
— Сеу Висенте, сеньор отдохнет. Все уладится.
— Это не дело для кангасейро — лежать в гамаке и ждать выздоровления. Человек должен жить и умирать в бою. Вот только мне тяжело, что мой кум прекратил атаку из-за меня. А все оборачивалось для нас хорошо…
И вдруг, сделав попытку приподняться, он весь передернулся:
— Такая боль во всем теле. Но нет, это еще не конец. Нет. Я уверен, что на этот раз встану…
Когда Висенте взял чашку горячего кофе, Бенто коснулся его руки и почувствовал, что тот весь горит как в огне. Негр хотел что-то сказать, но голос его становился все слабее, и вскоре он заснул.