Элси была слишком рада, чтобы произнести хоть одно слово. Она молча осматривалась вокруг сияющими от счастья глазами. Отец снял с нее шляпку и шаль, затем поставил ее на пол и повел через комнату к креслу-качалке, куда посадил ее отдыхать.
Затем, широко открыв дверь, он преподнес ей еще один приятный сюрприз. Навстречу ей вышла ее любимая миссис Мюррей, которая подхватила девочку на руки, целуя и плача одновременно.
— Милая, милая моя деточка! — воскликнула она. — Ты выглядишь такой бледненькой и больной, но мое старое сердце так радо видеть снова твое маленькое милое личико. Я надеюсь, что скоро оно станет кругленьким и свежим, как обычно, так как ты теперь в своем родном доме. Ну а где же, милая, твои чудесные кудри? — неожиданно спросила она.
— В моей комнате в столе, — ответила девочка со слабой улыбкой. — Их необходимо было срезать, когда я болела. Ты не рассердился, папа? — и она робко подняла на него свои большие глаза.
— Нет, милая, конечно же, не рассердился, хотя и огорчился, что это было необходимо, — ответил он ласковым, нежным голосом, проводя рукой по ее головке.
— Ах, это не так уж важно, — весело заметила миссис Мюррей, — забудем об этом, они скоро опять вырастут, да и эти маленькие мягкие колечки тоже очень симпатичные.
— Я думала, что вы в Шотландии, миссис Мюррей, когда же вы вернулись? — спросила девочка.
— Сюда я приехала только вчера, милая, а с тех пор как прибыла в Америку, уже прошла неделя.
— Я так рада видеть вас, дорогая миссис Мюррей, — сказала Элси, беря ее за руку и с любовью смотря на нее. — Я не забыла ничего из того, чему вы меня учили.
Затем, повернувшись к отцу, она сказала: — Папа, теперь тебе не нужно ждать, пока я вырасту, потому что миссис Мюррей просто замечательная экономка.
Он улыбнулся и погладил ее по щеке:
— Нет, милая, я постараюсь сохранить тебя маленькой девочкой, как можно дольше, и предоставить миссис Мюррей достаточно времени, для того чтобы сделать тебя хорошей хозяйкой.
— Во сколько вы хотите обедать, сэр? — спросила пожилая леди, выходя из комнаты.
— В час, пожалуйста, — ответил он, смотря на часы. — Я хочу, чтобы Элси ела со мной, и из-за нее обед должен быть пораньше.
Маленькое личико Элси озарилось радостью.
— Я так рада, папа, это будет просто чудесно — кушать вместе в нашем собственном доме. Можно я всегда буду кушать с тобой?
— Я надеюсь, — улыбнулся он, — я совсем не мечтаю есть один.
Они сидели в кабинете мистера Динсмора, дверь которого выходила в маленькую гостиную Элси.
— Ты в состоянии пройти по своим комнатам, доченька, или мне понести тебя? — спросил он, наклонившись к ней.
— Я попробую сама, папа, если ты мне позволишь, — и она взяла его за руку.
Он тихонько повел ее вперед, но шаги ее казались неуверенными, и он, обняв ее за талию, помог дойти до дивана.
Хотя и была поздняя осень, погода стояла теплая, дыша всей прелестью южного климата. В садах еще цвели цветы. Двери и окна были широко открыты. Элси посмотрела в окно, а затем опять оглядела комнату.
— Какое это чудесное место, папа! И все в этой милой маленькой комнатке на месте, все такое изящное. Милый папочка, ты очень, очень добр ко мне! Я должна быть очень хорошей девочкой, чтобы все это заслужить.
— Тебе это нравится, доченька? Я очень рад, — и он прижал ее к себе. — Я старался подумать обо всем, что для тебя будет полезным или доставит тебе удовольствие, но если ты еще что-нибудь хочешь, только скажи мне что, и ты это получишь.
— Конечно, папа, — ответила она, улыбаясь, — Я бы никогда не подумала и о половине этих замечательных вещичек, которые уже здесь, и я не думаю, что можно найти еще что-то, чего бы я захотела. Ах, папа, как я счастлива сегодня, намного счастливее, чем в тот первый раз, когда я была здесь. Тогда я думала, что никогда больше в этом мире я не буду счастлива. А вот над этим твоим портретом я горько плакала, когда смотрела на него в тот день, но сейчас он совсем не вызывает у меня слез, и я рада, что он у меня. Спасибо тебе тысячу раз за то, что ты подарил его мне.
— Пожалуйста, милая, ты всего этого достойна, и даже больше, — нежно ответил отец. — Не хотела бы ты теперь посмотреть остальные комнаты, или ты слишком устала?
Он открыл инструмент, затем поднял ее и посадил на стульчик.
— Я боюсь, что ты еще не в состоянии напрягаться, но можешь попробовать.
Она начала коротенький отрывок, который ему очень нравился. Отец стоял рядом и поддерживал ее руками, но это оказалось тяжелой работой. Тоненькие ручки дрожали от слабости, и он не дал ей закончить.
— Ты должна еще подождать, моя радость, — и он опять взял ее на руки. — Ты еще недостаточно окрепла, и я думаю, что должен пронести тебя через другие комнаты, если ты еще хочешь их видеть. Согласна?