— Когда я предлагал тебе то, что предлагал, у меня и в мыслях не было тебя обидеть, — вздохнул Артуан. — Более того, на самом деле я не считаю людей вторым сортом, я регулярно выдаю гранты талантливым магам. Не я, конечно, а специальная комиссия, но я создал фонд.
— Я училась по твоей стипендии, и Сириан тоже, — хрипло отозвалась Тьеррина, и у Артуана радостно екнуло сердце.
— Я не знал этого, — покачал он головой. — Но речь не об этом. Я впервые, пожалуй, за всю свою жизнь влюбился. Влюбился в тебя как мальчишка. Мой титул, моя должность, сотни обязательств перестали для меня существовать, когда я встретил тебя. Мне очень жаль, что я не почувствовал в тебе пару, Тьеррина, но те отношения, которые я тебе предлагал, как обычной человеческой девушке, они были нужны мне. Я просто хотел, чтобы они были нужны и тебе тоже.
Артуан выплеснул все, что у него было на душе, обнажился полностью, хотя по-прежнему оставался в одежде. Тьеррина закусила губу, слушая его внимательно, а затем отвела взгляд и поинтересовалась:
— Почему у меня мокрые штаны?
— Эм… Когда снег тает, он превращается в воду.
— Это из-за меня?
— Это из-за меня, — признался ректор, — но я сейчас все исправлю.
Он согрел ладони, пустив по ним драконье пламя, и быстро высушил свою и одежду Тьеррины. В обычном состоянии девушка бы справилась сама, но сейчас она была настолько измотана, что даже не стала сопротивляться. Со стороны замка уже летели драконы, в одном из них ректор узнал Фабиана. Еще немного, и их незапланированное уединение будет нарушено.
— Тьеррина, — Артуан сжал ее руку в ладонях, — позволь мне все исправить. Абсолютно все.
Она поколебалась. Он видел! На одно мгновение в ее необыкновенных красивых глазах мелькнуло сомнение. Но это сомнение тут же было стерто привычной решимостью.
— Это больше не имеет значения, — сказала Тьеррина. — Все между нами было не имеет значения. Я уже пообещала королю Грорну принять наследство и гражданство Кристана. Я остаюсь здесь. В память о своих родителях.
— А как же мы? — прорычал Артуан.
Она пожала плечами, поворачиваясь в сторону идущего навстречу Фламенского.
— Наверное, хорошо, что никаких нас никогда не было.
Фабиан
Нужно было родиться слепоглухонемым и абсолютно бесчувственным, чтобы не заметить, как Тьеррина уходила от ректора. Впрочем, в тот момент ему показалось, что даже такого индивида прошибло бы. Вопреки всем доводам логики Фабиан в этот момент испытал жгучую зависть, потому что Брина к нему никогда такого не испытывала. Хотя, судя по всему, она вообще ни к кому такого не испытывала. Кроме себя.
Об этом он, в общем-то и сказал тогда, в гостиной. Когда Брина разливалась соловьем о том, какой Сириан чудесный, как ему с ним хорошо, и все такое.
— Хорошо до того момента, как тебя в очередной раз переклинит? — поинтересовался он.
Тут братец Тьеррины как раз и подорвался. И нарвался.
— Немедленно извинись! — прорычал он и вскочил.
— Обязательно, — усмехнулся Фабиан. — У тебя забыл спросить, что мне делать.
— У меня можешь не спрашивать, — выдал этот недодракон, — но перед моей женщиной ты сейчас извинишься.
В общем, Фабиан сам не заметил, как подорвался уже сам. Кажется, такого наслаждения он не испытывал уже давно — как в тот момент, когда врезал Сириану. И еще большее — когда тот бросился на него, это давало принцу отличную возможность как следует его отделать. К сожалению, именно этот момент выбрала Тьеррина, чтобы вернуться. К сожалению, еще и вместе с отцом.
А потом его обожгло ее болью, даже несмотря на то, что она не была его парой. О силе Нодарских слагали легенды, и сейчас Фабиан в полной мере ощутил ее на себе. Всю эту мощь, способную накрыть чувствами той, кто впервые оказался на землях настоящих родителей. Это здорово отрезвило, но потом Тьеррина вылетела из гостиной. Следом за ней, забыв про все правила этикета, вылетел ректор.
— С вами двумя я поговорю сегодня! — опомнившись от такого, прорычал отец, наградив и его, и Сириана тяжелыми взглядами. — Что застыл?! Иди за своей невестой!
Когда он ее нашел, заплаканную, в лесу, Фабиану захотелось плюнуть на все и реально на ней жениться. Хотя он прекрасно понимал, что между ними никогда не будет такой обжигающей любви, парности, от которой кружится голова и закипает кровь. Просто Тьеррина, несмотря на свой несгибаемый характер, умела быть и сильной женщиной, и беззащитной девочкой. Ее хотелось защищать и оберегать. Брина такой быть не умела и защищать себя никогда не позволяла, возможно, поэтому с ней с самого детства было сложно. А когда выросла, стало еще сложнее.