— Я хочу кое-что вам сказать, — аккуратно ведя её между расставленных как попало стульев, вдруг произнёс Алексей Петрович. Умные и добрые его глаза смотрели на Майю неожиданно серьёзно.
— Говорите, — улыбнулась она.
Подумала: сейчас объявит, что не поверил сказке про розыгрыш — но не угадала.
— Вы знаете, — стеснённо начал он, — обычно мне наплевать, когда меня считают подкаблучником. Но перед вами почему-то хочется оправдаться. Видите ли, я очень люблю мою жену и хочу, чтобы ей было хорошо. А хорошо ей бывает только тогда, когда она уверена, что у неё всё под контролем. Вот я и стараюсь… поддерживать иллюзию. Увы, мне часто приходится врать. Но, в конечном итоге, мы с Софочкой оба счастливы.
— Я примерно так и думала, — мягко ответила Майя. — На охоту вы удрали очень ловко. Сразу чувствуется богатый опыт!
— Ну да, а что мне ещё оставалось? — засмеялся Алексей Петрович; откуда она узнала про охоту, не спросил.
— Одного не пойму! Как вы ухитрились вернуться всего на пару минут раньше жены и сына? На телефоны уже вчера полагаться было нельзя.
— У Софочки в кошельке зашит маячок, — признался он. — У меня всегда есть возможность узнать, где она находится. И нередко я этой возможностью пользуюсь.
— Артист вы, Алексей Петрович! — покачала головой Майя. — Что ж, если вас с Софьей обоих такая жизнь устраивает, значит, всё в порядке. Но Борю, — поразмыслив, прибавила она, — когда он подрастёт, всё-таки лучше отправить учиться в другой город.
— Знаю, Майя Михайловна, — спокойно кивнул Софьин муж.
На следующий танец её пригласил Артём, только и ждавший, когда она освободится. У него были широкие сильные плечи, от него приятно и ненавязчиво пахло, а главное, он фонтанировал молодостью, здоровьем и оптимизмом. Даже усталость рядом с ним отступила, и Майя, уже слегка захмелевшая, подумала, что не прочь танцевать с таким партнёром всю ночь напролёт. А потом вдруг поняла, что он… не откажется. Он слишком тесно прижимал её к себе, слишком низко касались её спины его руки, и слишком темны были глаза на широком румяном лице. Майя не знала, что Артём чувствует к ней — может, ищет способ излить свою благодарность, а может, она ему просто понравилась. Но видела, что достаточно полунамёка — и до конца каникул он будет выполнять любую её прихоть.
— Артём, — прошептала она, потянувшись к его уху, — должна вам напомнить, что я замужем. И очень счастлива в браке.
Администратор вздрогнул и отодвинулся. Руки поднялись выше.
Ни обижать его, ни даже вгонять в смущение Майе не хотелось. Но смягчить ситуацию она не успела — сквозь англоязычные рулады вдруг пробилась «Хорватская рапсодия».
— Телефон! — закричала Ульяна. — Телефон!
И сразу же все встрепенулись, зашумели и забегали, бросая еду и танцы и трезвея. Майя сунула руки в карманы пальто, но своего телефона не нащупала — похоже, забыла его в столовой или в гостиной. Бросилась в дом, а вслед ей понёсся срывающийся Ульянин голос:
— Мама! Да, мама, я! С Новым годом. Ты чего?.. Ты плачешь, что ли?.. Мамочка, не плачь, пожалуйста. У меня всё в порядке. Честное слово, всё в порядке. У нас связи не было, а теперь появилась. Не могу я Лизу позвать, её тут нет. Да не одна я, мамочка, я с Кириллом. Как с каким? С Морозовым!..
Мобильный лежал на полке под телевизором. Майя схватила его, впилась глазами в экран — но в доме сигнала по-прежнему не было. Она помчалась назад, успев только подумать, что не знает, какая перспектива пугает её сильнее — обнаружить, что дочери и муж весь день непрерывно ей названивали, или что никто из них не звонил ей вовсе. В холле на втором этаже телефон ожил, высветился домашний номер. Майя поспешно приняла вызов.
— Привет, котятки! С Новым годом!
— Это ты? Это правда ты?! — всхлипнула в трубке Анюта. — Мы боялись, что уже никогда тебя не услышим, — и она разревелась, как маленькая.
— Мама, куда ты пропала? Мы сутки не могли до тебя дозвониться, — присоединилась Татьяна; хорохорилась, но ясно было, что и у неё тоже глаза на мокром месте. — И в твою гостиницу тоже. В новостях сказали про большую лавину в Абхазии. Мы решили, что вас накрыло.
Майе стало стыдно, хоть она и понимала, что в случившемся нет её вины.
— Не накрыло, родные мои, не накрыло. У нас всё хорошо. Мы просто сидели без связи. Отмечаем Новый год. А вы? Гости пришли?
— Пришли, конечно, — сквозь слёзы ответила Анюта. — И занимались тем, что вместе с нами пытались тебя найти.
На заднем плане кто-то воскликнул: «Да ладно, лично я сразу был уверен, что она сама найдётся!» — а кто-то другой обозвал первого «идиотом на позитиве».
— Мы папе звонили, — сообщила Татьяна, — сказали ему, как называется твоя гостиница. Он обещал что-нибудь выяснить. Позвони ему сама, успокой.
— Простите, котятки. Я не думала, что так получится, — покаянно проговорила Майя.
Она бы что угодно в этот миг отдала за устройство для телепортации. За то, чтобы прямо сейчас прижать к себе девчонок, перецеловать носы и макушки, дать слово, что больше никогда не исчезнет.
— Не извиняйся, — Анюта продолжала плакать, — это мы виноваты… две дуры!.. что тебя отпустили…
В трубке пискнуло — ещё один вызов.
— Кажется, это папа, я сейчас ему отвечу, — объяснила Майя и переключилась.
— Майя! — рявкнул Вадим вместо приветствия. — Какого чёрта?! Почему до тебя нельзя дозвониться?!
— С Новым годом, Вадик. Мы сидели без связи, — кротко отозвалась она.
— Они сидели без связи, — передразнил он. — Прекрасно. А мы с девочками сходили с ума. Зачем вообще ты потащилась в эту дыру? Почему ко мне не приехала, если надоело в Москве?
— Потому что ты сам был против, чтобы я приезжала, — ответила, не лукавя, Майя.
— Я был против?! Что за глупости?
— Только не ври, пожалуйста, — тихо сказала она и прислонилась плечом к оконной раме. — Знаешь ведь, со мной это бессмысленно.
— Знаю, Маюш. Бессмысленно, — сбавив тон, после паузы согласился муж.
— Ну вот. Лучше просто признайся, что встречаешь Новый год в другой компании.
— В какой ещё другой компании?! — удивился он.
Кажется, удивился искренне.
— Тебе виднее.
— Ты что? Придумала, что я завёл себе любовницу?..
— Не знаю. Но ты не хотел, чтобы я летела с тобой на Гавайи. Значит, без меня тебе там лучше.
В трубке стало так тихо, что Майя услышала стук собственного сердца.
— Стало быть, это я во всём виноват. Вот я скотина! — произнёс, наконец, Вадим. — Ты права. Я хотел, чтобы ты осталась дома.
Майя попробовала вдохнуть, чтобы ответить ему, но у неё не получилось. «Что я буду делать, когда узнаю всё как есть?» — звенело в голове.
— Но никаких любовниц у меня нет, — не дождавшись ответа, продолжил он. — Я просто… Маюш, я боялся, что ты помешаешь мне работать. Ведь мне бы пришлось развлекать тебя, водить в гости, показывать чёртовы достопримечательности. Без тебя я бы дневал и ночевал в обсерватории и не думал ни о чём, кроме работы. Увидеть то, ради чего я сюда приехал… Такая возможность выпадает раз в жизни, понимаешь?
— Понимаю. После стольких счастливых лет ты изменил мне со звёздами, — сумев, наконец, вдохнуть, вымолвила Майя.
— Я собирался, — невесело усмехнулся Вадим. — Но у меня ничего не вышло.
— Почему не вышло? Ты там, я здесь. Жива и здорова. Успокойся и возвращайся к своей науке.
— Маюш, я уже не «там» — я в Лос-Анджелесе. Жду посадки на рейс до Москвы, а оттуда сразу вылечу в Адлер.
Настал её черёд оторопеть:
— В Адлер? Что ты придумал, зачем в Адлер?! У меня же всё хорошо. Лети назад. Ты себе не простишь, если упустишь возможность, выпадающую раз в жизни.
— Я не прощу себе только одного — если с тобой что-нибудь случится по моей вине, — непререкаемым тоном сказал Вадим и дал отбой.
А Майя вдруг поняла, что не желает раздумывать, лгал он сегодня ей или нет. Решила: «Приедет — поговорим». Питаться догадками она больше не собиралась.