— Ну а если чаще? — настаивал парень.
— Да что ты заладил — чаще, чаще… Обдрищешься тогда, облюешься весь! Ведь, будучи подстегнутым таким образом извне, организм начинает и пищу перерабатывать более полно, питье требует. Всякую гадость выводит — тоже очень энергично. Так вот!
— А предел какой? Ну, чтобы не обдристаться? — настаивал парень.
— Пару раз в неделю. Не больше. Иначе — ни за что не поручусь! — махнул рукой маг, — А к чему ты это все спрашиваешь? Что за интерес такой?
Каннут задумался.
— Видишь ли, Филип. Как ты сам сказал, предстоит мне путь воина. И так как я нордлинг — никто мне ковровой дорожки по этому пути не постелет.
Филип расхохотался:
— Это ты правильно сказал, парень! Очень правильно! Чтобы нордлингу — да ковровую дорожку?! Даже тогда, когда королевством правил король-нордлинг выбиться простому парню, пусть даже внуку владетельного барона… Да сколько их было в королевстве, тех баронов? Много! Очень много. Ладно бы — внук герцога или, по-другому сказать, — дюка… А баронских отпрысков было много! У вас же, у северян, тоже особой любви меж собой не было. Это только глупцы считают, что северяне — все как один — друг за друга горой. Так же, как про орков считают. Северяне, они все же разные были. Кто был близок к Дьюре, а кто и не очень. Твой дед, к примеру, как я понимаю, выслужил свое баронство мечом. То есть не входил в элиту захватчиков. И баронство-то, если посудить, — на краю земель, дальше — только орки дикие.
Филип вытащил из седельной сумы фляжку, взболтнул ее и кивком предложил Каннуту. Тот согласился и сделал пару глотков.
«Вино. Такое же, как мы пили с Лорри. И-эх…».
— Так вот… Даже тогда путь твой был бы нелегок и не быстр. Вполне мог бы сложить голову под топором… к примеру — орка! А сейчас… М-да… В Сентране, в Лютеции тебе делать нечего — это ясно! Укоротят на голову сразу. И если даже не власти короля, то… найдутся желающие. Быстро найдутся. У алеманов если? Те к нордлингам всегда получше относились. Могу даже предположить, что вы какие-то дальние родичи с ними. Такие же высокие, белобрысые, диковатые и немногословные. И понятия о чести у вас тоже близки: дал гейс — хоть из кожи вон вывернись, но выполни! Ты это имей в виду, парень: прежде чем что-то кому-то обещать, чем-то и зачем-то клясться — сто раз подумай! Что еще? К бабам вы относитесь очень потребительски: сунул-вынул и пошел.
«Кто бы говорил про «сунул-вынул»! Сам такой же, по словам Лорри!».
— Но к высоким дамам — отношения предельно почтительные. Северянин или алеман — убить даму может, если того требуют обстоятельства, а вот порушить ее честь — никогда! Это, кстати, и у нас в Иберии так принято, — продолжал свои размышления маг, — А вот в Лютеции — там все проще. Там благородный аристо, захватывая замок врага, убив его, вполне может разложить его жену или дочку. А потом — отдать на потеху солдатне.
— Это у галлов такое, что ли? — поразился Каннут.
— И у галлов, и у франков! — кивнул маг, — Случаев таких было — сколько хочешь! И сейчас периодически случаются. Не так давно был нашумевший случай — схватились друг с другом два барона. На побережье Великого моря это было. Долго они друг другу пакости делали, а потом один из них хитростью захватил замок неприятеля. Как водится: сам барон пал в сече, его малолетнего наследника — порешили. А жену и двух дочерей пустили на потеху.
— Скотство какое! — стиснув зубы, пробормотал Каннут.
— А что именно ты посчитал скотством? — заинтересовался маг.
— Ну… что мальчишку — под топор, а женщин — по кругу.
— Х-м-м… тут ты немного не прав, друг мой. Хотя — прав, конечно, но только с точки зрения обычного человека. А тут речь об аристо, заметь! Причем — о галльских петушках. Так называют лютецких аристо в других провинциях — больно уж они гонористы и говнисты! — засмеялся Филип, — Так вот… ведь что значит казнь этого мальчишки? Ты сейчас должен забыть, что он мальчишка. Это — потомок убитого! Вырастет — непременно начнет мстить.
— Правильно! Это по чести! — кивнул убежденно Каннут.
И было не совсем понятно — Каннут ли это согласился с тезисом об обязательности мести, или и сам Плехов — согласен с этим.
— Ну вот. А зачем победителю мститель, даже в будущем? А если он силы наберет? А ну как самого победителя потом под нож пустит? Так что, с точки зрения этого барона, — все правильно.