Поэтому ныло в душе и свербел в руках — как можно быстрее овладеть имеющимся арсеналом здешнего оружия!
«М-да… как можно быстрее овладеть. Вот прямо вот так: раз — и овладел! Люди с мечом упражняются с детства, и то далеко не все овладевают в должной мере. Но… а что делать? Как говорил когда-то давно один вождь: «Учиться военному делу надлежащим способом!». Иначе какой-нибудь местный бродяга ткнет ножиком в пузень, и все — сон кончился! Гейм, как говорится — овер! И никакого — ту биконтиньет!».
Лощина и впрямь была очень симпатичной и приветливой деревней. Точнее — селом! Расположенное на невысоком холме над рекой село было немаленьким: несколько довольно длинных улиц, да еще и переулки имеются. Ухоженные дома, где, кстати, вперемешку со старыми бревенчатыми постройками, имелись и новые фахверковые дома переселенцев; чистые и обработанные огороды; добротные надворные постройки; красивые цветники в палисадниках домов переселенцев; многочисленные деревья перед и за домами — все это создавало очень уютную и симпатичную картину. К общему впечатлению привлекательности села дополнением шли и большие поля, которые тянулись от села вправо и влево вдоль реки. Поля эти были неширокими, но длинными, скрывающимися за поворотами реки и леса довольно далеко от околицы.
Филип тоже повеселел и послал своего коня легкой рысцой, кинув Каннуту:
— Догоняй!
Староста села былеще нестарым, крепким мужиком, с веселой хитринкой в глазах. Приветливо встретил их и сразу повел за стол, велев какому-то парню принять и обиходить лошадей.
Кан с любопытством осматривался в доме старосты. Это был именно фахверковый дом, из чего следовало, что и сам староста — из пришлых, не из коренных жителей села. Столовая, а именно так стоило окрестить ту комнату, куда их пригласили, была довольно большой и светлой. Длинный стол, покрытый светлой скатертью с вышитыми узорами; не лавки, не табуреты, а стулья у стола; посуда, не простая глиняная, а светлая, вряд ли фарфоровая, но фаянсовая — точно; тканевые шторы на окнах — все свидетельствовало об очень неплохом достатке именно этого дома.
Староста, которого маг называл Ильком, поглядывая с любопытством на Каннута, завелразговор типичный для селян — виды на урожай, здоровье скота и его приплод и прочую не очень интересную для парня мутотень. Кушанья за столом им подавала молодая симпатичная девушка, которая — шок для сновидца — была светловолоса! Очень миловидная и стройная, она привлекала внимание не только цветом волос, но и улыбкой, которая нет-нет да мелькала на ее губах. А еще — ямочками на щечках, которые так мило вырисовывались при каждой ее улыбке.
Все увиденное: и дом, и староста, и доброжелательный прием, и девушка — привели к тому, что Каннут весь обед задумчиво молчал. А когда они вышли из-за стола и направились в сад к скамье, где маг и староста намеревались покурить, Филип улучил момент и, пряча улыбку, сказал:
— А вот хрен тебе, Каннут, а не Снежку! Не облизывайся на нее, парень. Она сегодня мне постель будет согревать. Да и нельзя тебе с ней! Есть у меня подозрения, что она твоя сестра по отцу. Поговаривают, что любил сын барона приезжать сюда в гости. Только при Ильке ничего такого не ляпни — бестактность получится. Хозяйки его что-то не видно, а так бы посмотрел, с кем проводил ночи твой батюшка. Она и сейчас еще очень даже ничего!
«Скучно, блин! Маг этот, не знаю, спал он с девчонкой или нет, но два дня подряд таскался со старостой по полям и скотным дворам!».
От нечего делать Каннут, осмотрев село, оседлал лошадь и уехал в лес, где, найдя полянку поприветливее, занимался физкультурой — приседал, отжимался, подтягивался на выбранной ветке дерева, а потом откровенно дрых под деревом, на мягкой травке.
Снова они с магом в пути. Поднялись ни свет ни заря, наскоро перекусили, чем Ильк потчевал, оседлали лошадей — и в путь! Местность неуловимо менялась: дорога все время, пусть и не сильно заметно, но вела выше и выше. Сменились деревья — стали попадаться ели в низинах, кустов стало больше, а вот лесных великанов — все меньше.
— Здесь предгорья начинаются. Хотя какие это горы, так — горушки невысокие, но все же не равнина. Эта гряда впереди — она очень длинная. Идет фактически от Ребра и доходит до самого берега Великого моря. Где повыше, где пониже, а где-то в ней вообще имеются довольно широкие проходы — лиг на десять, а то и двадцать. Такие проходы, да! — пояснял маг, поглядывая по сторонам, — Отсюда, Каннут, нужно уже по сторонам поглядывать: звери-то — они умные, нас загодя услышат и уйдут с дороги, но — мало ли что?