«Ничего так, вроде даже бодрая. Хотя… это же маг ее подлечил. Тело подлечил, а голову?».
Пострадавшая тем временем, подойдя к убитому, наклонилась, всмотрелась в его лицо и смачно плюнула. Потом с силой пнула между ног трупа.
— Подожди! — окликнул ее Каннут.
Женщина, откинув волосы с лица, остановилась и с удивлением посмотрела на него.
«Х-м-м… ну — синяк на щеке пройдет за несколько дней. Глаза сверкают, губы поджаты. А она симпатичная. Симпатичная и молодая еще. Смотри-ка ты! У нее же светлые волосы!».
Только тут до Каннута дошло что и у того мальчишки, которого держал «под ножом» молодой дружинник, тоже были светлые волосы.
«Сын ее, что ли?».
— Подожди, я сказал! — повторил Кан, обращаясь к ней.
Он подошел к трупу, окровавленным кинжалом срезал с пояса кошель и бросил его женщине. Приподняв бровь в удивлении, женщина подхватила трофей, чуть поклонилась и вышла из сарая.
— Мне умыться бы…
— Да, тебе это сейчас не помешает! — кивнул маг.
Через некоторое время Каннут сидел на скамье во дворе дома старосты — того самого сгорбленного старика, который уговаривал старшего дружинника.
— Староста! — громко позвал он хозяина, — Разбойников — раздеть, все с них, включая кошели, отдать женщине и ее мужу. Не вздумай шутить, я проверю!
Мужчина, который лежал возле изгороди, оказался мужем изнасилованной. Он был жив, его просто оглушили рукоятью меча. А мальчишка — все правильно, был ее сыном. Их обоих Филип тоже подлечил, сказав Каннуту, что оба — в полном порядке.
— Натворили вы дел с магом! И как нам теперь быть? — проворчал староста, — Баронские же приедут, своих искать будут. Порубят здесь всех, не разбираясь, кто виноват, а кто — нет!
Плехов взбеленился:
— Ты что же, пенек старый, совсем охренел?! Вас здесь грабят, баб ваших насилуют, а вы сидите и ждете, пока вас резать начнут?
— Раньше-то не резали. А сейчас точно начнут. Грабить… а что у нас грабить-то? Ценного ничего нет, а что из съестного… дак больше, чем брюхо примет, они не брали никогда. А бабы… чего там! С них не убудет!
Кан подскочил к старику, взял его за ворот и прошипел:
— А может, надо тебя, как бабу покрыть, а? Чего там — с тебя не убудет!
Потом устыдился:
«Нашел с кем разборки устраивать! То, что он хреновый староста — это понятно. Но все же старик, уважение… Хотя какое, на хрен, уважение?! У него уже полдеревни разбежалось, лучше него понимая, что дальше будет только хуже! А он сидит тут… Еще и недоволен, что мы баронских порешили!».
Отпустив старосту, сел снова на скамью. Филип стоял поодаль и в происходящее не вмешивался.
— Филип! А здесь есть вообще те из мужиков, кто яйца имеет, или все такие, как этот староста — слизни?
Маг задумался:
— Разве что тот, муж этой женщины. Он-то не побоялся хотя бы попытаться отбить жену у разбойников.
— Пошли какого-нибудь парнишку, чтобы позвали его сюда.
Через некоторое время молодой мужчина стоял перед Каннутом.
— Тебя как зовут? — спросил парень.
— Клеменса, господин…
— Послушай, Клеменса… Надо подобрать еще пару мужчин посмелее, сгрузить убитых разбойников в лодку, вывезти куда-нибудь на омут… Есть у вас омут поблизости? Ага. Только камней в мешок натолкайте, к ногам мешок привяжите. Чтобы не всплыли.
Потом вспомнил:
— А где их лошади? На чем они сюда приехали?
— Нет лошадей. Они на лодке приплыли.
«О как? Получается, здесь притоков этой реки много?».
— Это они всегда так — на лодке? — почесал затылок Кан.
— Да нет… обычно на лошадях приезжали! — пожал плечами Клеменса, — Только в седельные сумы разве ж много чего набьешь? Вот, я думаю, они и приплыли на лодке, чтобы побольше награбить.
— Староста! Чего они хотели? И не молчи — я же видел, как ты с ним разговаривал! — потребовал Кан.
Старик пожал плечами:
— Муку, говорит, давайте! Овса для лошадей две меры. Пару овец еще…
— А что это барон сам с ними не приехал? — вслух подумал Каннут.
— А это… господин, я так думаю…, - начал Клеменса, — Барон может и не знать, что эти трое сюда поехали. Это они сами так решили. Такое уже бывало.
«Ага! Этакая самовольная продразверстка?».
— Ну вот и сходили за хлебушком! — кивнул сам себе Кан.
Клеменса ушел.
— Вы почему еще не все отсюда уехали, староста? — поинтересовался Каннут.
— А куда мы поедем? — с вызовом ответил старик, — Здесь дома наши, поля засеянные…
— Куда? Туда же, куда уехали остальные ваши жители — в Лощину или в Подорожку. Чего здесь ждать?