— Давайте не будем загадывать! — засмеялся Евгений, — Алла сказала, что вероятность семьдесят процентов. Но семьдесят — это же не сто?
Глава 2
Агнесс уже на следующий день притащила ему объемистый тючок с самой разной одеждой. При этом девушка щебетала:
— Хорошо, что ты вымахал ростом и плечами уже со взрослого мужчину, а потому у швеи нашлось, из чего выбрать!
А вот с сапогами получился «облом-с!». Сапоги были, но снятая Агнесс с его ноги мерка показала, что великовата уже у него «задняя» лапа. У сапожника ничего подходящего не оказалось! Девушка отдала мерку мастеру, и тот пообещал в течение пары дней стачать необходимое, а голенища переставить с других сапог.
Девчонки развили сумасшедшую деятельность. Для примерки всего принесенного Агнесс при полной поддержке Виты потащила Кана в свободный сейчас номер «люкс», или «господский», как пояснила девушка. Номер пустовал, и там стояло зеркало!
«А ничего так номерок! По расположению и площади двух комнат — как у Бруно. Только вот обстановка несколько побогаче, даже я бы сказал — попафоснее! Бархат, шнуры и кисти, резная мебель, разные финтифлюшки непонятные. Интересно, сколько стоит пожить в такой комнате?».
На его вопрос Агнесс ответила:
— Недешево! Три серебряка в день, если с полным питанием.
Из болтовни девушек Плехов уже знал, что хозяин платит им по три серебряных монеты в месяц при полном довольствии: жилье, одежда, питание. И это считалось неплохим заработком. Вроде бы. По крайней мере, девушки были вполне довольны жизнью.
Здесь, в комнате, красотки заставили Кана стянуть с себя всю старую одежду и, немало не смущаясь его наготы, принялись напяливать всю одежду на него по очереди, постоянно что-то поправляя, шнуруя и щебеча, щебеча, щебеча! Обсуждая: идет — не идет, по размеру или нет, какова ткань и насколько удачен цвет.
От их веселой болтовни, а также от бесцеремонного потискивания, поглаживания, подергивания за разные предметы одежды Плехов опешил, впал в непонятный ступор и позволял делать с собой все, что угодно.
Из белья были нижние короткие штаны, на манер смутно вспоминаемых советских «семейников», только существенно уже и светло-коричневого цвета. Таковых было три. То есть — штанов было трое. К ним в комплекте шли такие же рубахи с вырезами под голову. Белье было из тонкого полотна, приятного на ощупь.
Далее имелись две рубахи цветные и две — из беленого тонкого холста. Цветные рубахи были одна темно-зеленого цвета, а другая — коричневого. И та и другая имели вырез до середины груди на шнуровке и невысокий стоячий воротник. По вороту и вдоль разреза шла вышивка: на коричневой — темно-зеленая, а на зеленой, соответственно, темно-коричневая.
«Какой-то странный орнамент. Типа кельтских узоров или еще какой-то рунической вышивки. Ну свастики, слава всем богам, нет — и ладно!».
Рукава затягивались также шнуровкой, по внешней стороне предплечья.
«Х-м-м… а как их затягивать самому? Неудобно же?! Хотя местные как-то управляются. Вон, у девчонок на их белых блузках такие же! А шнуровка эта именно по внешней стороне — чтобы нос не вытирал?».
Плехову вспомнилась давняя армейская шутка, услышанная когда-то:
«Зачем на солдатской шинели пуговки внизу, на внешней стороне рукава? Чтобы сопли зимой рукавами не вытирали!».
Далее к примерке шли двое штанов: темно-синие, плотного холста и коричневые, похоже, что из тонкого сукна. Штаны были довольно облегающие и чем-то напомнили Плехову джинсы, правда, совсем без карманов. Шлевок под ремень штаны не имели и затягивались тонкими витыми шнурами на поясе.
Здесь вообще, как показалось Плехову, самыми ходовыми цветами в одежде были или зеленый, или коричневый. Может, это было как-то связано с недоступностью других красителей, но для него сейчас это было далеко не главным. Так же как то, что все швы на одежде были, естественно, не машинные, а ручные. Но — аккуратные! «Хэнд мейд», однако!
Далее пошла примерка куртки из тонкой, коричневой же кожи. Куртка представляла собой накидку или «анорак», если как в реальности, с короткими, чуть ниже локтя, расширяющимися рукавами и капюшоном. И опять же — шнуровка по вороту.
В процессе всего этого небыстрого действа Плехов изрядно взмок и подустал.
«Надо как-то брать процесс в свои руки! Да и, честно говоря, пора прекращать этот показ мод!».
Но почему-то отгонять девушек от себя не хотелось. Обе они сейчас разрумянились, весело смеялись и откровенно блестели глазками. Неопытное тело Кана среагировало должным образом, и даже взрослый разум Плехова ничего поделать с этим не смог!