— Все, Кан! Ты меня услышал! Жду! — старик вышел из комнаты.
Парень плеснул в лицо пару пригоршней воды, наскоро вытерся полотенцем и стал натягивать рубаху.
— Кан! Да подожди ты… Подождет он, никуда не денется! — красотка потянулась на кровати, раскидывая свое красивое тело, — Посмотри, что у меня есть. Неужели убежишь и не порадуешь бедную женщину толикой ласки?
«Твою мать! И ведь… А-а-а… И правда — подождет Седрик!».
Через пятнадцать-двадцать минут Каннут сбежал по крыльцу во двор. Старик сидел верхом на лошади и похлопывал плетью себе по ладони.
— В былые времена за такое опоздание я высек бы тебя, парень, привязав у столба! Если ты не понял еще, мы хотим сделать из тебя человека. Хоть немного, но — человека! Чтобы это было в последний раз, понятно! — старик был хмур и зол, — Вперед! За ворота и бегом до леса!
Кан молча выполнил команду. Седрик ехал легкой рысцой сзади.
— Плетешься, как беременная баба! Быстрее, быстрее, тюлень ластоногий! — подгонял старик.
Парень решил молчать и не огрызаться. Кто, как не он сам, просил обучать его? Тогда чего стонать?
«Это армия, сынок!».
Понемногу он вошел в ритм — «Левой, правой. Левой, правой! Вдох-выдох!».
«А ночью мы с Анджи порезвились на славу! Это не Лорри, тут опыт куда как богаче. И ведь, несмотря на такой образ жизни, она не потеряла интереса к этому приятному занятию! Отдавалась со всей душой и была вовсе не против разных экспериментов. А как стонала и покрикивала?! Похоже, ночью в мансарде мало кто спал. Хорошо еще, что комнаты Бруно, Седрика и Филипа — в другом крыле. Хотя и они могли что-то слышать!»
Особенно громко она «пела», когда он ласкал ее. Да она вообще оказалась женщиной горячей, голосистой и весьма нескромной. Даже, как она назвала, «по-шаррахски» они попробовали. Анджи после этого подумала и сказала:
— Надо у Филипа какую-то мазь выпросить. Чтобы смягчала и увлажняла. Ну — и чуть заживляла!
«А вот минет был… не совсем то, что я ожидал! Губки у нее приятные — полные и нежные, но самого умения ими действовать маловато! Тут нам еще работать с ней и работать! И вообще… если разобраться… пока ту же Светку или Юльку — никто не затмил!».
«Раз-два, раз-два… Сколько тут до леса? Да, километра полтора, не меньше! Так-то и немного, и ноги у меня здесь сухие и мускулистые, но вот дыхалка подводит! Надо и правда — заняться «физухой» как положено!».
— Плохо, Каннут! Очень плохо! А если бы ты был в доспехах? Да пусть даже в простой кольчуге? Ты бы умер еще на полпути сюда! — Седрик был прям и нелицеприятен, — Отжиматься! Не менее пятидесяти раз. Вперед!
Тут у парня получалось получше. Тело было сухим и легким. Жилистым оно было!
— Вон видишь — ветка на дереве! Подпрыгни, зацепись и подтягивайся! — скомандовал старик после первого подхода отжиманий.
Кан взглядом оценил высоту:
«Метра три! Хрен я до этой ветки допрыгну. А если…».
Разбежавшись, он подпрыгнул, оттолкнулся от ствола ногой, прыгнул вверх и немного в сторону.
«Есть! Зацепился!».
Подтягиваться тоже получилось неплохо. По крайней мере, пятнадцать раз, пусть и грязновато, но парень смог подтянуть тело к импровизированному турнику.
«Для первого-то раза?!».
— Плохо, плохо, Каннут! Никуда не годится! — подал голос Седрик, — И снова отжиматься!
Пять раз он заставлял Кана отжиматься и столько же раз — подтягиваться.
— Отдышись! Но не просто так, а походи, разомни плечи, шею, поясницу! — командовал старик.
«Ну, это мне все знакомо! Главное — втянуться!».
— Теперь приседания! Раз! Два! А теперь — с выпрыгиванием! — старик не давал ему расслабиться.
Два часа гонял Седрик парня по выбранной полянке, после чего скомандовал:
— В таверну, бегом! Пшел! — и снова порысил следом.
Во двор Каннут забежал изрядно вымотанным.
«Это — с непривычки! Ничего… Двадцать шесть дней — и буду делать это все практически на автомате!».
Каннут обежал здание и, скинув одежду, с удовольствием забрался в большую бочку с водой, что стояла рядом с конюшней.
— Охальник! — насупилась Дэбра, вышедшая из кухни к колодцу.
Парень отмахнулся.
«Хорошо-то как!».
Но поблаженствовать не дал все тот же Седрик:
— Ты там жабры отращиваешь, что ли? Вылазь! Сейчас завтрак, а потом пойдем, кое-что посмотрим!
Завтрак был обильным и сытным: свежий хлеб, немалый кусок отварного мяса, овощи, зелень — в изобилии. Здесь к нему присоединился маг.
— Говорят, ты очень близко познакомился с Анджи? — хмыкнул Филип, — И как она тебе?
Кан, занятый пережевыванием мяса, кивнул, невнятно пробурчал и показал кулак. Здесь этот жест был сродни поднятому большому пальцу в России реальности.