Бастард был хорош, но все равно — рановато! Оставались мечи — обычные. Старик посмотрел на оружие в руках парня и беспардонно заставил Кана убрать все назад, в пирамиду!
— А как же… А с чем же мне заниматься в таком разе? — удивился Каннут.
— С чем ты заниматься собрался, балбес? Ты посмотри на свои ручонки…
Седрик ухватил парня за кисти и потряс его руки:
— Кисти слабые! Предплечья — курам на смех! Ты самым легким мечом полчаса помашешь на занятиях и все — кисти отвяжутся. Лечи тебя потом магу! Не-е-е-т… все не так просто! Сначала укрепишь мышцы, сухожилия, связки. А я посмотрю, когда тебе учебный меч выдать можно будет! Так что — сначала занятия. Ну а пока… Пока научишься за всем этим ухаживать! Для начала тебе задание — прибраться тут. Помыть, пыль протереть. Потом буду тебя учить мечи точить, смазывать, как перед хранением. Без этого, парень, ни один новобранец не обходился!
Каннут повел взглядом по помещению:
«Вроде бы и чисто тут? Что тут убираться-то?».
Но Седрик тряхнул головой:
— Сказал: сначала уборка, значит — уборка!
«М-да… А казалось — выйду на задний двор. Покажет мне Седрик удары там разные, связки… и заниматься до умопомрачения! А потом — ты-дыщь! И через полгода… Ладно, через год — маломальский мечник из меня выйдет. Хрен-то там! Точи, Кан, железки! Учись!».
После обеда злой Каннут предстал перед господином магом. Именно так велел именовать его на занятиях Филип.
— Ну-с… неуч, будем учить тебя грамоте! Начнемс азов…
«Твою мать!».
— Ужин переносится на пару часов! — со зловещей улыбкой объявил ему Седрик, зайдя в комнату мага.
«Итить вашу… А я думал, занятия с магом будут последними на сегодня! Как-то они борзо за меня взялись, эти наставнички!».
— Вперед! До леса! — скомандовал взгромоздившийся на лошадь Седрик, — Ну и там все как утром!
Во двор Каннут фактически ввалился без рук и без ног! Клятый стариквсе подгонял, всеему было «мало» и «медленно».
— А не нравится — так запрем тебя в таверне, и со двора — ни шагу! Либо учиться как положено, либо сиди в стенах, бабам помогай да юбки им задирай, отродье Севера! — усмехнулся старик, но потом добавил, чуть сбавив обороты, — Но, я надеюсь, характер у тебя дедовский. А если так — сдюжишь!
Милсдарьмаг — тоже, когда он попросил Филипа чуть «колдануть», снять у него боль в охреневших от нагрузок мышцах, ответил:
— Ничего страшного, Кан. Это просто мышцы ноют с непривычки. Ноют, значит, работают, растут. Пару дней потерпеть, а потом само всепройдет! А лечение… Давай лечение оставим на другой случай, более серьезный. Уверяю тебя, когда дело дойдет до работы с оружием, пусть и с тренировочным, такие случаи будут! Ты же не забыл: почистить тебя, полечить слегка я могу не чаще двух раз в неделю?
«Фашисты, мля! Садисты!».
Седрикеще и проследил, чтобы парень ужинал нормально и съел все, что ему было указано. А какой тут ужинать, если ничего в рот не лезет, и одна только мысль: «Сдохнуть бы побыстрее!».
Все привело к тому, что Кан даже застонал, когда к нему в комнату проскользнула Анджи.
— Послушай, красавица…
— Ну тихо, тихо, малыш! Я прекрасно понимаю, что старый козел оторвался на тебе сегодня по полной. Но я же и не требую ничего особенного! Просто ты сказал мне прошлой ночью, что можешь подсказать, как это…, - женщина облизала свои губки, — делать правильно и более нежно. Ну же — подскажешь? Я сама все буду делать, ты только говори…
И бестия, встав на колени перед кроватью, наклонилась над ним.
Три дня Каннут наводил порядок в оружейной под бдительным и придирчивым присмотром Седрика. Не раз и не два он перемывал полы, вытирал полки, стеллажи и пирамиды.
Потом пошла чистка оружия. Дело это было небыстрым и непростым. Бородатый старый садист раз за разом повторял какой пастой нужно натирать доспехи, каким оселком доводить до совершенства заточку разнообразных клинков, а каким маслом смазывать деревянные части и какой тряпочкой полировать их после этого. Наука была не то что мудреной, но Плехов категорически не понимал, почему древко копья нужно смазывать именно конопляным маслом, а потом полировать бархоткой, а, к примеру, двуручного топора — льняным маслом и полировать непременно куском шерстяной ткани? В голове просто не укладывалось — какая разница? Но, видимо, разница была, если старик не стеснялся порой и подзатыльники отвешивать. А рука у него была тяжелой!
Как Плехов и предполагал, уже через неделю утренние и вечерние физические упражнения перестали доставлять столько боли юному организму «отродья Севера». Парень втянулся. Было тяжело, но и в чем-то даже приятно! Но старик не унимался — заставлял увеличивать количество повторений и подходов.