9
Небольшие отряды вассалов, будто весенние ручейки, стекались в общую полноводную реку большой армии вторженцев. Пестрея разноцветными доспехами, людские волны стремились по пыльным дорогам к морю. В порту их поджидали несколько крепко сколоченных кораблей.
Хитоши, сидя у ворот дома, где их временно поселили, с радостным возбуждением разглядывал мельтешащих в разных направления прохожих. За годы странствий они побывали с отцом почти во всех отдалённых уголках острова. Но к виду иностранцев, иногда попадавшихся во время путешествий, он так и не привык. Юноша с азартом объяснял, впервые покинувшему пределы родной деревни оруженосцу, как отличить манчжура* от минца*, почему у португальцев такие большие носы и насколько удобно ходить в узких кальсес* и камзолах.
Внимание подростков привлёк нарастающий гул голосов, движущийся со стороны тюрьмы к окраине. Поняв, что настало время наказания преступников, многие горожане устремились к месту казни. Множество зевак расположились по обеим сторонам дороги, чтобы лучше рассмотреть шагающих свои последние шаги в этой жизни. Не смогли отказать себе в удовлетворении любопытства и солдаты Егучи, столпившиеся у забора постоялого двора.
Идущий впереди конвоир нёс табличку с описанием вины осуждённых: через толпу горящих праведным гневом жителей вели двух вражеских шпионов. Связанные мужчины, окружённые конвоирами, растерянно озирались, плохо понимая что, вообще, с ними происходит. Отправляясь, как обычно, по торговым делам, они и в страшном сне не могли подумать о таком исходе рядового путешествия. Чогори* и паджи* обоих пестрели засохшими бурыми пятнами, свидетельствовавшими о допросе с пристрастием. Ванцзин* одного из них был порван, от чего седые пряди выбились из причёски и норовили попасть в глаза и нос при каждом дуновении лёгкого ветерка, несущего с собой запах моря. Мужчина, что помоложе, всё время пытался что-то спросить у старшего, но тот лишь хмуро качал головой и тяжко вздыхал. Процессия медленно прошествовала мимо любопытствующих, неотвратимо следуя к месту экзекуции.
Дэйсьюк с надеждой воззрился на своего господина, готовый сорваться с места, чтобы оказаться в первых рядах зрителей захватывающего развлечения. Однако, Хитоши разбил его чаяния, приказав подготовиться к тренировке:
-Быть свидетелем гибели в честном поединке и смотреть на смерть обречённого, который даже не может защититься, что по-твоему достойно воина? - озадачил он слугу. - Ты теперь оруженосец, а не крестьянин и должен хорошо подготовиться к бою, чтобы не оказаться на месте тех несчастных.
Молодой господин, расставил маленький отряд по местам и приказал отрабатывать защиту, внимательно следя за каждым, поправляя и объясняя ошибки.
Вернувшийся вечером с военного совета, Арэта с удовлетворением отметил старания сына. В его глазах засветилась неподдельная отцовская гордость, сердце согрелось мыслью о ненапрасности всех потраченных усилий и житейских тягот. Он постоял какое-то время у ворот, любуясь на слаженные действия нитто хэй под руководством младшего командира, затем как бы с сожалением двинулся к дому, придав лицу обычное выражение суровой холодности.
-Вы хорошо потрудились, - отметил он, приблизившись к подчинённым и с болью в сердце увидел ярко вспыхнувший благодарностью взгляд юного буси. Душа привычно заныла от осознания близости возможной гибели этого послушного старательного ребёнка.
С самого раннего детства малец старался доставлять как можно меньше хлопот неуклюже заботившемуся о нём ронину. Будучи совсем юным это дитё стойко переносил тяготы скитаний, не ноя, не закатывая истерик. Воин, вообще, не помнил, чтобы паренёк когда-нибудь жаловался на жизнь. Иногда он задумывался, насколько же повезло иметь такого отпрыска. Но в такие минуты совесть начинала мучить с удвоенной силой, напоминая о клятвах, по сути заставлявших расплачиваться ни в чём не повинного мальчишку. «Хотя, - поправил сам себя самурай. – Вина у Хитоши всё же есть. Его преступление: отец. Не в той семье ты родился, к сожалению. А мог бы прожить спокойную счастливую жизнь. Но чтобы я сейчас ни сказал или ни сделал, это не облегчит ни мою ни твою боль. Между нами навсегда встала смерть Мэдоки. И через это я перешагнуть никогда не смогу...»
-Отец! Вы пришли! - радость затопила всю сущность подростка, заметившего во взгляде старшего одобрение и на мгновение скользнувшую по лицу улыбку.
-Отправляемся через два дня. Нужно подготовиться, - на ходу бросил сёса, резко развернувшись и быстрым шагом скрывшись в помещении.