И казалось, что здесь, в Славновом доме, нет у него, у Вени, родных, а там они, за Нарвской.
И просил тогда Рыжего:
— Пойдем к вам, за Нарвскую, погулять.
Рыжий ласково, как никогда, хлопал Веню по плечу:
— Пойдем, брат Веник, обязательно пойдем!
И добавлял еще ласковее:
— Ты, Веник, изо всех ребят отменный. Только тихой больно. Надо позубастее быть. Без зубов, брат, никак невозможно. Съедят безо всякого гарниру.
За Нарвскую Веня попал совершенно неожиданно для себя.
Как-то зимою, вскоре после рождественских каникул, в воскресенье, Рыжий сказал Вене:
— Пойдем сейчас за Нарвскую. Обязательно сейчас нужно! — серьезно говорил и взволнованно.
— Надо спроситься дома, — начал было Веня, но Рыжий перебил:
— Не просись, не пустят.
— А может быть, пустят.
— Брось! Знаю! Я тоже не спрашивался своего корявого.
Веня еще мялся, но товарищ внушительно повторил:
— Обязательно сейчас!
По дороге Рыжий с таинственным видом сообщил, что сегодня Путиловский и вся вообще Нарвская застава идет к царю с прошением.
— Значит, брат, надо идти и нам. Что же мы, своих оставим, что ли? Верно, Веник? Ведь вся Нарвская пойдет! Наши столяры которые, чуть светок ушли.
— Да ведь я же не нарвский, — покраснел почему-то Веня.
— Ты вроде как бы нарвский тоже.
Далее Рыжий стал рассказывать, что рабочие решили говорить царю о своей жизни.
— Наш брат рабочий вроде как при крепостном праве живет, — говорил Рыжий, очевидно, не свои слова. — Знаешь, как при помещиках, давно еще крепостная жизнь была? Людей, как скот, продавали, драли розгами.
— А теперь же не так. Теперь все свободные. Царь-освободитель освободил, — перебил Веня, но Рыжий хмуро сказал:
— Освободитель! Много ты знаешь! Мы вот как-нибудь сходим к братеннику к моему, путиловский он. Он те расскажет про твоего освободителя-то.
— Какой он мой? — обиделся Веня. — Он меня не освобождал.
— Он никого не освобождал, — хмуро оборвал Рыжий.
Потом долго молчал. Шли торопливо по незнакомым Вене улицам.
Утро было холодное, ветреное. Холод пощипывал уши и носы.
— Сядем на конку, — предложил Веня, которому было очень холодно, — у меня есть деньги.
— Догонит, так сядем, — согласился Рыжий. — Только где ей догнать!
Действительно, шли долго, но конка не догоняла и ни один вагон не попадался навстречу.
— Не ходят конки чего-то, — задумчиво сказал Рыжий. — Пойдем, брат, скорее. Сейчас вот Нарвский проспект, а там и площадь и ворота.
— Эге, брат! — сказал Рыжий, когда вышли на площадь. — Вот те и раз! И фараонов-то!..
На широкой площади гарцевали всадники и грелись у костров солдаты.
Вене стало беспокойно при виде расположившихся, как на войне, солдат.
— Пойдем назад, — тихо сказал Веня.
— Куда назад!? — сердито спросил Рыжий и пошел, несколько замедлив шаг, по направлению к Нарвским воротам.
Но конный городовой издалека махнул рукою в белой перчатке.
— Не пропущают! — глухо сказал Рыжий.
— Пойдем назад, — повторил Веня.
— Э, погоди, брат, — вдруг встрепенулся Рыжий, — я знаю, как пройти. Через Екатерингоф, в Волынку. Айда, братишка!
Бегом, через скрипучий деревянный мост, потом по широкой, в гору, дороге.
— Это — Волынка, — торопливо сообщал Рыжий, — а сейчас — по Болдыреву переулку и за Нарвскую. Я, брат, здесь все ходы и выходы знаю. Завяжи глаза — и найду, честное слово!
Через минуту были на шоссе, за Нарвской.
Было страшно.
Черная, огромная толпа, несколько секунд назад бодро идущая шаг за шагом, с пением молитв, с хоругвями, — стала черной стеною.
Лишь колыхались хоругви и несколько человек тянули еще слова молитвы.
И вдруг в морозном, точно притихшем воздухе резко и тревожно запела труба.
И едва смолкла — загрохотало что-то, словно гигантский молот запрыгал по камню.
Толпа задвигалась, прокатился по рядам ропот.
— Стреляют! Стреляют! — болезненный где-то крик.
Потом опять — молот по камню.
— Веник, сюда! — кричал Рыжий. За каменным столбом, похожим на могильный памятник без креста, залегли Рыжий и Веня.
А грохот — чаще и чаще.
И бледными вздрагивающими губами выкрикивал Рыжий тяжелые ругательства.
— Надо опять в Болдырев! — шепнул он наконец Вене. — Скорее! Голову не поднимай, а то подстрелят, сволочи!
Уже к Волынкиной деревне когда подходили, Рыжий, догнав торопливо идущего Веню, остановил его, дернув за рукав: