В доме Лу давно все делала сама, еще когда Джейк хранил свою стопку маек в их платяном шкафу, а не где-то в Остине. Близнецы любили раскурочить пол-этажа, если принимались играть в супергероев, а на деле супергеройствовать приходилось потом Лу. Что с того, если теперь не они, а она раскурочит что-нибудь? Тридцатипятилетней разведенной женщине с незаживающими заусеницами на больших пальцах регулярно раскурочивать вообще полезно для здоровья. И Лу взялась за стамеску.
Она легла в ладонь почти как кисть. Но когда Лу примерилась сделать первый зигзаг на подвявших от солнца бежевых обоях, то вдруг поняла, что не сможет прочертить даже линии. Пятно от снятой картины, чуть более желтое, чем остальная стена, показалось Лу бликом, и она накрыла его рукой, чтобы удержать.
Близнецы все время приносили ей картинки. Когда они были так малы, что могли рисовать только каракули, они все равно засовывали их под ее подушку, чтобы Лу увидела во сне то лошадей, пасущихся на лугу, то сражающихся друг с другом бегемотов. А когда сны заканчивались, Лу дырявила рисунки на гвоздь над столом, и они висели стопкой, как счета, предназначенные для оплаты. Голубые макароны появились гораздо позже – когда бегемоты принялись сражаться наяву, но все еще были милыми и благодарными, если после купания им приносили в постель какао с трубочками одинакового цвета.
Джейк всегда говорил: «Ты слишком их балуешь», но ведь он предпочитал копаться в гараже, когда нужно было поить их микстурами или сидеть между двух кроватей, потому что монстры из шкафа только и ждали, чтобы отгрызть чью-нибудь немытую пятку.
Кап-кап-кап…
Что вообще могло протекать в стене, которую она самолично обклеивала обоями? Стена – это вам не дешевый шланг, который треснул, потому что напор воды оказался слишком высок.
Лу встряхнула головой и поднялась, так и не выпустив стамески из рук. В конце концов, на столе, у кружки, она смотрелась не хуже ложечки для сахара, если бы Лу не любила вкус горького, как сама жизнь, кофе. Капанье как назло усилилось, и Лу сказала себе:
- Ну и пусть.
Когда вода образует на полу лужу, на нее можно будет набросить полотенце, и все снова будет в порядке. А если она не перестанет и поднимется до второй ступеньки, придется отращивать жабры. Близнецы сойдут с ума от радости, потому что можно будет выпустить меченосцев из аквариума и плавать с ними наперегонки. Рыбы, выпущенные на волю – самые счастливые существа на свете.
Кап-кап-кап…
Хлоп!
- Эй, мам, мы вернулись! – неожиданно прокричал ей в ухо Майкл, девятилетний владелец Джаггернаута. От него пахло, как от только что пожаренной картошки фри. От Майкла, конечно, не от Джаггернаута. – Мы заберем приставку и поедем обратно!
- Ба, ты была права, мама плачет! – Беттани, девятилетняя повелительница Красного Черепа, заорала куда-то за спину. – Она ревет тут как сумасшедшая.
- Разве? – удивилась Лу и потрогала свободной рукой горячую щеку. Свободной – потому что другой рукой пыталась обнять сразу обоих близнецов. Одинаково крепко и долго, чтобы не спровоцировать очередное вселенское побоище.
Когда им надоело, близнецы унеслись в свою комнату, и Лу стало зябко. Чтобы этого не показать, она обхватила кружку ладонями, как будто о нее все еще можно было согреться.
- Ты привезла их обратно, потому что они успели тебе надоесть? – спросила она у матери, которая, не раздеваясь, присела напротив. – Знаешь, это своего рода новый рекорд, потому что в прошлый раз ты продержалась целый день. Что они разбили на этот раз? Надеюсь, это что-то давно нужно было выбросить.
- Дурочка, - улыбнулась мама. – Ты всегда ревешь, когда они уезжают.
- Знаешь, я могу потерпеть, - призналась Лу. – Закрою глаза и представлю себя рыбой, которая может плыть, куда ей захочется. Разве ты не уставала со мной так сильно, что мечтала оказаться как можно дальше от планеты Земля?
- Нет, ты ведь была идеальным ребенком.
Близнецы комом скатились с лестницы, и Лу вдруг до ужаса захотелось сделать то же самое – запутаться руками и ногами в них, шлепнуться прямо на паркет спиной и захохотать так громко, чтобы было не видно, что плачешь. Как в детстве.
- Знаете, у нас полно сырных чипсов, - сказала она. – Зачем вам куда-то ехать? Давайте разложим спальные мешки у телевизора и будем смотреть телек всю ночь?
Когда они восторженно завопили: «Да-а-а!», Лу перестала замечать, как внутри у нее раздается: «Кап-кап-кап». В конце концов, на скале Дрейка она целовала не только малознакомого мужчину из Остина. Майкла – в правую щеку, а Беттани – в левую.