В то же самое время миссис Грин стала преподавать Генри тонкости игры на фондовой бирже, чтобы тот мог прокормить себя и без ее помощи. Однако все попытки закончились провалом — выяснилось, что Генри совершенно необучаем, поэтому лучшим решением стало повторение им сделок, что заключала более опытная и успешная миссис Грин.
На этих сделках мистер Фокс, начав практически с нуля, и заработал свое состояние.
— А уже потом, спустя годы, — закончил он свой рассказ, — когда Гетти стукнуло под семьдесят и она потеряла ко мне остатки интереса, я продал все имеющиеся у меня на тот момент ценные бумаги и на вырученные деньги приобрел пятнадцатый пирс.
Он замолчал.
— Вы любили ее, мистер Генри?
Толстый Лис ответил не сразу и довольно уклончиво:
— Я благодарен ей за все, что она сделала для меня. Иногда я думаю — как бы сложилась моя жизнь, если бы не та поездка в Берлингтон? Думаю — и ужасаюсь. А потом снова шлю молитвы Всевышнему о ее здравии.
— Она жива?
— Да, двадцать первого ноября Гетти исполнится семьдесят три.
Спустя четверть часа неторопливой прогулки по Уолл-стрит, мистер Фокс остановился возле входа в здание, где располагался его офис. Пожав Ивану руку, он довольно любезно поблагодарил его за беседу и уделенное время. Наказав звонить в любую минуту и по любому вопросу, вручил ему позолоченную визитную карточку с номером домашнего телефона и сунул в карман стодолларовую банкноту «на подарок матушке». После чего отпустил Ивана прочь.
Крюков проводил взглядом скрывшегося за дверью Толстого Лиса и задумался, что ему делать дальше. Тащиться обратно в порт и «за копейки» разгружать трансатлантический круизный лайнер «Рэд Корал» ему претило, тем более и оставшиеся внутри частички деда Ивана, немногим ранее чуть ли не силком несшие его ноги на работу, более не давали о себе знать.
На утреннем Бродвее играла рок-баллада «Песнь большого города» — пестрый хор сотен уличных голосов, гитарные рифы ревущих двигателей, мелодичные напевы клаксонов и барабанное цоканье лошадиных копыт, все это смешалось в одну-единственную возможную мелодию. Мелодию мегаполиса.
Крюков потер виски и поморщился — он чувствовал, что после разговора с Толстым Лисом в голове рождаются смутные мысли, связанные с его возможным будущим и дальнейшими действиями в этой эпохе. Но чтобы мысли оформились, а не остались лишь мимолетными штрихами в картине мироздания, юному Крюкову были нужны тишина, покой и уединение. Да только где их, эти тишину, покой и уединение, взять?
И тогда взгляд его упал на храм, пронзающий небо восьмидесятипятиметровым шпилем на другой стороне проезжей части.
Тринити-чёрч, или Церковь Троицы, старинное здание с более чем полувековой — на тот момент! — историей, в свое время не пережившая сначала пожар во время Войны за независимость США, затем — сильного снегопада. И оба раза церковь перестраивалась заново, пока не приобрела тот вид, который благополучно «достоял» не только до начала двадцатого века, но и до начала двадцать первого.
Соблюдая максимальные меры предосторожности — не хватало еще быть сбитым гужевой повозкой! — Иван пересек проезжую часть и вошел в храм.
Внутри было пусто и тихо, лишь откуда-то сбоку, из-за приоткрытой двери, доносились приглушенные голоса беседующей пары — мужчины и женщины. Разобрать слов Крюков не смог.
Бесшумно пройдя к ближайшей деревянной лавке, он присел на нее и закрыл глаза.
Водоворот мыслей завертелся как танцовщицы в низкосортном бурлеск шоу.
Глава 8
Мысли, как заработать много денег, используя свои знания, роились в голове Ивана Андреевича Крюкова, принимая те или иные формы фантазий с разной степенью бредовости — большинство задумок были нежизнеспособны.
Например, идею заниматься тем, чем он занимался в своем времени — преподаванием, — профессор отмел сразу как бесперспективную. Ну кто в здравом уме будет слушать восемнадцатилетнего оболтуса-иммигранта без образования, который не пойми где нахватался финансовых терминов и теперь корчит из себя умника? Даже если Крюков будет говорить разумные, правильные и толковые вещи, окружающие услышат лишь заведомо предвзятую «нелепицу, вздор и ерунду». А ответить на вопрос: «Кто его вообще возьмет преподавателем с таким антуражем?» — Иван даже не пытался.
Неплохой идеей было открыть инвестиционную контору и заняться доверительным управлением по аналогии сотрудничества с Мясником. То есть принимать деньги у состоятельных клиентов, от их имени покупать на фондовой бирже ценные бумаги и получать фиксированный процент с прибыли или размера депозита. Но для этого, опять же, не было подходящих условий — более солидного возраста, опыта в глазах окружающих, высшего экономического образования. Или денег, чтобы нанять подходящего под все критерии директора и сотрудников.