Иван открыл глаза — неужели сегодня тот самый день, когда?..
Он вскочил, чуть ли не подпрыгнул на месте. Громко выругался, но это была «восторженная» ругань от переполняющей его эйфории. Ошибки быть не могло. Сегодня тот самый день!
Одна тысяча девятьсот седьмой год. Девятое сентября. Понедельник. Полдень.
Конечно, всех подробностей из давно прочитанной статьи Крюков вспомнить не мог, но даже одной-единственной «увиденной» из нее фотографии ему хватило, чтобы вскинуть руки в «победном» жесте и кинуться на улицу.
Если память не подвела, и все действительно случится так, как было написано спустя сто лет, то у него еще есть несколько часов, дабы воспользоваться ситуацией и заработать наконец легких деньжат.
О том, что память могла «облажаться», и в случае ошибки он потеряет все, Иван Андреевич Крюков в тот момент предпочитал не думать…
Глава 9
Чтобы провернуть свой план и заработать «шальных» денег, Крюкову для начала нужно было… этих самых денег, пусть и в меньшем объеме и количестве, где-то раздобыть. Вот такая превратность судьбы. Конечно, у него в кармане лежала стодолларовая купюра, полученная от мистера Фокса, но этого было мало.
Быстрым шагом направляясь в сторону социального барака на Орчард-стрит, он перебирал в уме всех «своих» знакомых, у кого можно было бы одолжить хоть какую-то сумму. Выбор был скуден — среди приятелей деда Ивана числились в основном такие же работяги без гроша в кармане, как и он сам. И никаких миллионеров на белых «Роллс-ройсах»!
Замедлив шаг, Крюков в конце концов остановился, прижался плечом к стене дома, и задумался.
Идти к родным пенатам, судя по всему, никакого смысла не имело. Тогда что?
Он достал из кармана позолоченную визитную карточку мистера Фокса, потеребил ее и спрятал обратно — звонить Толстому Лису было нецелесообразно. За спрос, конечно, не бьют, но вряд ли хозяин пятнадцатого пирса был уже дома. Попытаться пройти в его офис? Не самая лучшая идея, учитывая, что охрана мигом вышвырнет пролетария из элитного здания для буржуазии и даже разбираться не станет. Плюс ко всему, если дело не выгорит, то это потеря драгоценного времени.
Кстати, о времени.
— Простите, сэр, — обратился он к проходившему мимо, постукивающему тростью по мостовой солидному джентльмену в дорогом пальто. — Не подскажете, который час?
— Четверть десятого, — сквозь зубы холодно процедил тот и, прибавив шагу, пробарабанил каблуками своих ботинок в сторону Уолл-стрит.
— Как разбогатею — обязательно куплю наручные часы, чтобы вот с такими гражданами не пересекаться, — сам себе пообещал Иван. — А не разбогатею — возьму кредит.
Стоп.
Минуточку…
Кредит?
На секунду он замер с открытым ртом, не понимая, как можно было так сглупить, а после смачно шлепнул себя ладонью по лбу: «Кредит!», — чем напугал парящую на крыльях высокомерия барышню в длинном вечернем платье и элегантной шляпке, непонятно что делающую ранним утром в бизнес-районе.
Конечно, никакой кредит — который, как известно, зло — Крюков брать не собирался, особенно на дело, что сулило не только выгоду, но и несло в себе риски, — финансовую грамотность профессор знал на отлично.
Мысли его, наполнившись ассоциациями, текли совсем в другую сторону — «кредит», «банк», «совместный банковский счет».
Как уже знал Иван, в финансовом учреждении под названием Hamilton Bank of New York, отделение которого располагалось неподалеку, буквально через пару улиц, хранилась семейная кубышка Крюковых — около пятисот долларов. Кубышка, которую можно было пустить «в дело»!
Воодушевленный этой гениальной, но опрометчивой мыслью, он «полетел» в банк.
Около десяти утра, отстояв небольшую очередь, Крюков наконец предстал перед «белым воротничком» — банковским служащим. Возбужденно выпалил:
— Хочу снять деньги со счета! Наличными! Все!
Клерк равнодушно посмотрел на пританцовывающего и нездорово улыбающегося клиента и попросил документы. Получив требуемое — свидетельство о регистрации иностранца с фото и прочей информацией — и убедившись, что перед ним действительно Ivan Kryukov, сунул последнему бланк заявления о выводе денежных средств с «Совместного банковского счета». Такой тип счета, как правило, обычно открывали близкие родственники или супруги. Банк заранее уведомлялся, кто именно из вкладчиков будет распоряжаться деньгами — кто-то один, или все, или нужно присутствие любых двоих вкладчиков и так далее, вариантов было предостаточно. Конкретно счетом Крюковых мог распоряжаться любой член семьи без ведома или согласия остальных родственников.