Девушка засмеялась, прикрыв рот веером.
— Смешной какой! Так что насчет вина?
Джакоб бросил на Ивана умоляющий взгляд: «Угостим?»
Тот утвердительно прикрыл веки: «Дерзай!»
Девушку звали Беверли Мур. Как выяснилось, работала она в древнейшей сфере услуг — куртизанкой, а элитный ресторан Whiskey Jazz Club был ее постоянным местом «промысла», благо хозяева заведения не только не гоняли хорошо выглядевших, красивых, сексуальных жриц любви, но даже в какой-то мере поощряли их присутствие в клубе. И немудрено — подвыпившие щедрые гости частенько заказывали своим новым подружкам дорогие вина и гастрономические изыски, чем делали заведению неплохую кассу. Единственный запрет от администрации, который неукоснительно отслеживался охраной — никакого интима внутри клуба. Неважно, сотрудник ты клуба, гость или продажная девка, все шашни только там, где-то снаружи. Ведь не хватало еще, чтобы за клубом-рестораном Whiskey Jazz Club начал таскаться шлейф публичного дома!
Спустя несколько часов посиделок, когда вся еда была съедена, а едоки успели не только наесться, но и, простите, нажраться, протрезветь, и снова нажраться, хостес аккуратно, но настойчиво, попросила друзей закругляться — ресторан закрывался до следующего вечера.
— Ничего себе посидели, — пробормотал Иван, когда ему принесли счет, — на пару-тройку месячных зарплат.
Пересчитывать итоговую сумму в счете — вдруг обманули? — было лень, Крюков лишь бегло пробежался взглядом по цифрам. Вроде все совпадает, плюнул он тогда на эту «калькуляцию» и решил не заморачиваться.
Оплатив счет, оставив щедрые чаевые и прихватив с собой в дорогу недоеденные фрукты, непочатую бутылку вина и недопитую — виски, компания вышла на ночную Фултон-стрит в Бруклине.
— Леди и джентльмены! — едва подвыпившая компания вывалилась на улицу, к ним быстрым шагом приблизился солидный мужчина с шикарными усищами, одетый в форму таксиста. — Время позднее, общественный транспорт не ходит, а вы пьяны, чтобы лично садиться за руль. Предлагаю воспользоваться услугами такси!
Друзья переглянулись.
— Я только за! — за всех ответил Крюков и махнул рукой, предлагая следовать за ним: — Идем.
Но все остались на своих местах.
— Поедешь с нами? — обращаясь к Беверли и беря ее за руку, с надеждой поинтересовался Клатье. — Или будем прощаться?
— А ты думаешь, для чего я здесь? — усмехнулась та. — Покушать пришла? Конечно поеду.
Канадец пьяно заулыбался, а потом задал вопрос, который интересовал его с самого начала, но озвучить который он не решался:
— Кстати, Беверли, а сколько стоят твои услуги?
Девушка обвела друзей оценивающим взглядом и назвала сумму, пояснив — это за троих.
— Нехило! — присвистнул Итон. — Я пас — не потяну.
Джакоб расхохотался и заговорщицки толкнул его в бок:
— Я тоже не потяну. Но хорошо, что у нас есть на все согласный благотворитель, верно?
Уилсон тут же повеселел, а вот брови Крюкова, как пара молодых орланов, взвились к вершинам Сьерра-Невада.
— Одну минуточку, джентльмены! Я за ваши, простите, блядки, в журнале расходов не расписывался. Ресторация это одно, тут вопросов нет — сам пригласил, сам оплатил. А вот девочку — Беверли, без обид! — пусть каждый выгуливает сам. Так будет справедливее, как мне кажется.
Конечно, Иван мог без труда оплатить «развлечение» — денег хватало, но в нем вдруг взыграли нотки обиды, приправленные выпитым алкоголем. Обида родилась из пренебрежительных слов канадца и, главное, тона, с каким он их произнес.
— А еще друг называется, — надулся опять погрустневший Итон, который понял, что с таким раскладом ему сегодня все же не перепадет.
— Да не, Эван прав! — на ходу переобулся Клатье. — Он и так сегодня потратился. Это мы его сейчас «угощать» должны, а не требовать обратного. — И постарался приобнять надувшегося товарища.
— А-а, плевать, — отмахнулся от него Уилсон. — Делайте что знаете, а я уже все равно ничего не хочу. И вообще домой пошел. Завтра на работу. Всем пока! — И, не слушая возражений, быстрым шагом направился прочь.
— Да постой ты! — в спину ему крикнул Крюков, но эффекта это не возымело.
— Ничего, ничего, проспится, и завтра обиду как ветром сдует, — прокомментировал Джакоб и повернулся к Ивану: — Эван, а ты меня прости! Был неправ.
— Да ладно, чего уж там. Неприятно, конечно, когда тебя не за друга, а за «кошелек» держат…
— Я же извинился! — чуть ли не взмолился канадец. — Ну? Поехали?
— Черт с тобой. Поехали!
Крюков вновь сделал приглашающий жест. И на сей раз это возымело эффект.