Пока хозяин бакет шопа выписывал квитанцию, Иван еще раз прокрутил в голове ситуацию, как он получил эти деньги. Дело было так. Воскресным вечером, то есть вчера, Крюков — уже вполне буднично — созвонился с Толстым Лисом.
— Мистер Фокс, — когда с приветственными церемониями было покончено, уверенно сказал он, — я три раза одалживал у вас деньги на выгодное дельце, и каждый раз возвращал их с процентами. Сейчас же намечается дельце, которое я характеризую не просто как выгодное, а очень выгодное! И поэтому хочу спросить: если я вдвое увеличу процент, который отдам сверху, на какую максимальную сумму я могу рассчитывать?
Толстый Лис помялся. Этот русский паренек был ему симпатичен, а его намечающаяся деловая хватка — симпатична вдвойне. Единственная проблема Ивана, стопорящая его развитие и которую тот пытался решить — отсутствие приемлемого капитала. Толстый Лис был уверен — дай Крюкову достаточно денег, и он свернет финансовые горы. И если есть возможность помочь… Конечно, всегда существовал риск невозврата, но сладкий процент, который манил толстого капиталиста своей величиной, был весомым аргументом «за» в вопросе «Давать или не давать?»
— Полагаю, одиннадцать тысяч я смогу тебе выделить, — ответил мистер Фокс.
— Выезжаю!
Таким образом в распоряжении Ивана и оказалось шестнадцать тысяч долларов — одиннадцать, взятые взаймы, и собственные пять.
— С пятым плечом сумма ставки составляет восемьдесят тысяч долларов ровно, — прервал его воспоминания брокер, — на которые вами приобретены тысяча девятьсот акций «Юнайтид Капэ Кампэни» по цене сорок два доллара десять центов за штуку. — И протянул Ивану квитанцию.
На этот раз никакого волнения Крюков не испытывал — все было просчитано до мелочей. Он вынес уроки из ошибки, совершенной месяц назад, когда всего один квотер — двадцать пять центов, четвертак — отделил его блистательный триумф от грандиозного фиаско.
Поэтому теперь — никаких огромных плеч, только легко контролируемые небольшие «плечики», которые не уничтожат его депозит в случае одной неверной ставки.
Нью-Йоркская фондовая биржа — NYSE — в будние дни 1907-го года работала лишь до пятнадцати часов, и остаток торгового дня прошел для Крюкова в спокойном, даже благодушном ключе. Почитав свежие газеты, он успел не только перекинуться парой вежливых фраз с некоторыми завсегдатаями — с теми, с кем успел сблизиться за месяц регулярных захаживаний в бакет шоп, — но и даже слегка покемарить. А ближе к трем часам продал акции «Юнайтид Капэ Кампэни» по цене пятьдесят пять долларов за штуку, выручив со сделки двадцать четыре тысячи долларов чистой прибыли к имеющимся на руках шестнадцати тысячам. Можно было выручить и больше, поскольку бумаги — до своего небольшого отката — росли в течение дня до шестидесяти долларов, но Иван решил, что зафиксироваться в верхней точке будет слишком подозрительно, поэтому дал прибыли немного упасть.
Почти двадцать восемь тысяч — таков был личный капитал Крюкова к концу понедельничных торгов за вычетом денег мистера Фокса и положенных тому процентов. Кто-то на месте Ивана наверняка успокоился бы на достигнутом, но Крюков знал — это только начало.
Глава 19
(черновик)
16 октября 1907 года, среда, Нью-Йорк, США.
Ранним утром, когда конторка Плутливого Ганса только распахнула двери, Иван ворвался в нее, как угорелый — ему нужно было обязательно успеть войти в рынок до начала торгов, а точнее, до первого обновления котировок в четверть одиннадцатого.
— Здравствуйте, мистер Крюков! Вы сегодня рановато! Желаете сделать ставку?
— Разумеется! «Юнайтид Капэ Кампэни», шорт, пятое плечо, на все, — выпалил Иван и вывалил на стол все свое богатство — тридцать девять тысяч долларов. — Поторапливайтесь!
Плутливый Ганс незаметно вздохнул. Он заметил, что едва этот русский паренек берет плечо, как ставка оборачивается для брокера колоссальными убытками. Конечно, два раза — не показатель, но звоночек тревожный. Поэтому хозяин бакет шопа решил: если подобное случится и сегодня, то, возможно, Крюкову в обслуживании он откажет, как чуть ранее провернул то же самое с пройдохой Ливермором. Как знать, может они вообще заодно! А если и не откажет, то придумает что-то еще для защиты своего бизнеса. В крайнем случае воспользуется советом, который ему дали намедни «старшие товарищи» из Bucket Shops Associated. Но прямо сейчас членовредительство чужими руками в планы Ганса не входило, тем более и улик у него не имелось…
Неким косвенным доказательством, что его все же не пытаются надурить, стал для Плутливого Ганса вчерашний день, пятнадцатое октября. Тогда Иван вновь зашел в конторку и закрыл в тысячный убыток пару сделок: не используя плечей, сначала он встал в шорт по акциям все той же «Юнайтид Капэ Кампэни» — от цены в пятьдесят долларов, но сделку закрыл в убыток по пятьдесят пять; затем открыл длинную позицию от пятидесяти пяти, но к конку дня котировки упали до тридцати восьми долларов. И тут минус! Но что, если в убыток Крюков играл специально, чтобы разбавить свои выигрышные ставки проигрышными — чтобы было не так подозрительно?