Гул сопровождающих самолетов нарастал — это над кораблями Сазонова появились летчики Никитина. Взоры моряков устремились в небо, но дымный край серого бесформенного облака закрыл самолеты.
Через несколько мгновений, рокоча мотором, из разрыва в тучах показался «як». Идя круто вниз, он с неистовым ревом промелькнул над головами моряков и покачал крыльями.
— Приветствует нас Наталья Герасимовна, — повернулся Сазонов к Шведову.
Снизившись по спирали, истребитель еще раз покачал крыльями и, устремившись вверх, исчез в облаках.
— Дает жизни! — шепнул Алексеев Панову.
Радист по переговорной трубке прочитал Сазонову только что принятую радиограмму. Сазонов повторил ее штурману:
— «Над караваном барражируют одиннадцать истребителей противника. Бомбардировщики пока не обнаружены. Летчики первой группы сбили четыре «мессершмитта», сами потерь не имеют. Желаем боевых успехов. Быстрова приветствовала от всех нас. Никитин».
— Славные ребята! — сказал Шведов.
Его лицо, не в пример сазоновскому, выглядело серым.
Вскоре он доложил:
— По курсу шесть транспортов противника!
— Дистанция?
— Пятнадцать кабельтовых!
— Передать на катера, — приказал Сазонов, — пеленг на противника триста десять градусов!
Согласно плану к торпедным катерам присоединились сторожевики и «охотники», поступив под общую команду Сазонова.
Панов, стоя у орудия, взглянул на Алексеева и неизвестно почему продекламировал:
— «Поэтом можешь ты не быть, но краснофлотцем быть обязан!»
События на море развивались стремительно. Торпедный залп по двум идущим впереди транспортам всполошил караван. Враг открыл ураганный огонь по настигающим его кораблям.
Глазам Сазонова представилась живописная картина разгрома нашими катерами двух транспортов противника. Глухие взрывы торпед, посланных катерами, потрясли воздух. Передний транспорт медленно шел под воду, другой полыхал факелом, обреченный на верную и скорую гибель.
Вырвавшись вперед, сазоновский катер торпедировал третий транспорт.
Можно было порадоваться первому успеху: три транспорта из шести были уничтожены: На этом закончилось благополучие моряков. Армада немецких бомбардировщиков, появившаяся со стороны Крыма, черной стаей налетела на катера. «Яки» упорно ввязывались в бой, не давая «юнкерсам» прицельно бомбить наши корабли. В схватку с «яками» вступили вражеские истребители.
Завывание моторов слилось с грохотом пушек и треском пулеметных очередей. Три уцелевших транспорта вели ураганный огонь по кораблям, которые отвечали им беглым огнем…
Положение сазоновского отряда становилось с каждой минутой все более сложным. Один из катеров после прямого попадания авиабомбы пошел ко дну. Удалось спасти только двух человек.
Обстановка в воздухе тоже была очень тяжелой. «Мессеры» вели отчаянную борьбу с нашими истребителями, не подпуская их к «юнкерсам», а те, пользуясь моментом, заход за заходом обрушивали на корабли бомбы.
Вскоре один из «мессершмиттов», обстрелянный Никитиным, упал в море. Никитин прорвался к «юнкерсам», и через несколько минут бомбардировщик противника, прошитый меткой очередью, взорвался в воздухе.
Опасаясь больших потерь, Сазонов не теряя времени развернул корабль и полным ходом устремился к четвертому транспорту, отрезая ему путь, и с близкой дистанции послал в него торпеду. Охваченный пламенем, с развороченным бортом, транспорт стал крениться, набирая в трюмы потоки воды.
По сторожевикам открыли огонь пятый и шестой транспорты. Снаряды перелетали и рвались далеко за катерами: немцы, охваченные паникой, вели огонь беспорядочно.
«Юнкерсы», избавленные от преследования «яков», втянутых в бой «мессершмиттами», пикировали на корабли и сбрасывали бомбы. Моторы самолетов гудели на разные голоса: выли, ревели, задыхались.
Торпедные катера, по приказу Сазонова выйдя из-под атак «юнкерсов», снова ринулись в бой. Один из катеров оказался в наиболее выгодном положении для торпедирования пятого транспорта, чем он и воспользовался.
Шведов, стоя на мостике, наблюдал за боем, слегка морщился, придерживая раненную осколком снаряда руку. Он видел, как посланная катером торпеда снесла на немецком транспорте корму.
Из Крыма, с немецких аэродромов, подоспели еще шесть «юнкерсов», с ходу обрушивших новый удар по кораблям. Сазонов приказал всем катерам идти на базу. Шестой транспорт пришлось оставить в покое. Изменив курс, он пытался скрыться в мглистой дали.
«Юнкерсы» действовали почти свободно. А между «мессершмиттами» и советскими истребителями продолжались ожесточенные схватки. Пулеметные очереди сливались в сплошной треск, авиапушки рвали воздух, и казалось, что в облаках разыгралась гроза.