Злая и торжествующая, Наташа пошла на свой аэродром. Посадив машину, она торопливо зарулила ее на стоянку и не теряя времени поехала со Станицыным и еще несколькими пилотами к предполагаемому месту падения «юнкерса».
А бои продолжались, последние напряженные бои.
Тридцатого апреля авиадивизию Головина перебросили за Берлин, туда, где, закончив окружение немецкой столицы, соединились войска двух фронтов. А девятого мая окончилась война. В Москве прогремел Салют Победы!
54
В середине июня ранним погожим утром Головин и Быстрова выехали из Берлина в штаб фронта, оттуда должны были вылететь в Москву на Парад Победы.
Подъезжая к Шнайдемюлю, Наташа беспокойно поглядела на генерала, не выдержала, заговорила:
— За Дейч-Кране могила моей сестры. Я с трудом отыскала ее в марте, когда мы стояли здесь…
— Слышал… Давай заедем. Простись с сестрой. Может быть, больше не удастся побывать здесь.
— Мне как-то неловко… Из-за меня вы будете давать такой крюк…
Головин, не ответив, приказал шоферу свернуть на Дейч-Кране.
Рации в сосновом лесу уже не было. В имении стоял саперный полк.
От ворот имения торной дорожкой они проехали до самой поляны. Головин подал Наташе руку, помогая ей выйти из машины. Они подошли к Пашиной могиле. Головин снял фуражку.
Поляна заросла густой ярко-зеленой травой. На могиле росли цветы — ромашки, настурции, незабудки. Кто-то незнакомый и неизвестный заботливо посадил их.
— Посмотри, Наташа, — сказал Головин, склоняясь к свежему венку, и приподнял картонку с надписью: «От части майора Иволгина. Спи, незнакомая нам сестренка».
Наташа, бледная и грустная, стояла над могилой. Тут все оставалось так, как сделала она, когда приезжала сюда с Мегрелишвили, Гришко и Кузьминым. На четырехгранном дубовом столбике белел щиток: «Здесь похоронена Паша Быстрова, 17 лет. Была на немецкой каторге и убита весной 1942 года».
По щекам Наташи текли слезы. Головин дружески взял ее за подбородок, поднял лицо и повернул к себе. Она грустно посмотрела на генерала.
— Я подожду тебя в машине, — сказал он, понимая, что Наташе нужно побыть одной.
55
После Парада Победы Наташа получила разрешение на три дня отправиться в Пчельню повидать мать. Радостным, волнующим и одновременно тяжелым было это свидание.
В мае сорок пятого года возвратившиеся с немецкой каторги односельчане принесли матери тяжелую весть: Николушка умер от брюшного тифа по пути в неметчину. Умер в переполненном людьми товарном вагоне.
Написать об этом Наташе Елизавета Петровна не решилась. И только теперь рассказала обо всем.
Наташа в свою очередь не умолчала о подробностях смерти Паши.
Всю ночь проговорили мать и дочь, мечтали о будущих встречах, о счастье.
Наутро, воспользовавшись попутной подводой, Наташа поехала в Воробьеве. Ей не терпелось повидаться с Козьмой Потаповичем. Завидев его дом, Наташа на ходу соскочила с телеги, радостное волнение охватило ее.
— Козьма Потапович! — громко, даже слишком громко крикнула она.
Старик, озадаченный криком, вышел на крыльцо. Секунду он растерянно смотрел на женщину, одетую в парадную летную форму, потом узнал Наташу, сбежал по ступенькам и молча схватил в не по-стариковски крепкие объятия. От радости он прослезился:
— Здравствуй, Наталья Герасимовна! Вот счастье-то, вот встреча! А?.. Мимоходом?..
— У матери была. Решила вас навестить!..
Услышав голос, из избы выскочили Арина и Маша и бросились в объятия Наташи.
— Наташенька, родненькая! — приговаривала Маша, когда вела летчицу в избу. — На чердак-то влезть не хочешь? — пошутила она.
За чаем наперебой вспоминали прошлое. Козьма Потапович рассказал, как после прихода Советской Армии, поздней осенью сорок третьего года, он получил орден Отечественной войны и партизанскую медаль; рассказал, как восстанавливали колхозное хозяйство. По репликам Маши и Арины Наташа поняла, с каким рвением и энтузиазмом работал старик. Сейчас его беспокоило безлюдье в МТС, там до сих пор не было специалистов по технике.
У Наташи мелькнула мысль:
— У меня в войну был механиком самолета старшина Тихон Кузьмин. Смоленский родом. Остался без родных и без крова. Я ему посоветую после демобилизации в наши края поехать. Он незаменимым работником будет. Специалист великолепный и человек замечательный. Вы его на Маше жените! — с улыбкой добавила Наташа.
— Ой что вы! — сконфуженно засмеялась Маша, не сводившая глаз с гостьи.
— Правда, правда! Поверь мне: чудо-парень! Не упусти его, Маша! Я ему сосватаю тебя…