— Ты дура, что ли? — сказала ей новая подруга и велела собирать чемодан.
В Сочи их встретили братья-близнецы. Марианна попробовала их обоих, сначала по отдельности, потом вместе, и вместе они ей так полюбились, что она даже привезла их с собой в Москву, поселила в своей квартире, а затем срочно купила кровать с балдахином, красным бархатом и золотыми кистями. В этой обстановке она целых три месяца с упоением играла роль царственной Клеопатры, а братья-близнецы — её рабов, солдат, гладиаторов и наложников.
— Если вы думаете, что жизнь на планете Земля черпает своё единственное удовольствие в сексе, то вы ошибаетесь, — мудро проговорил Капитан Фридефикс, стискивая зубами погасшую трубку. — В еде. Близнецов требовалось кормить. Причём они ели всё подряд, включая одежду, обувь и деньги, деньги в очень больших количествах, деньги в самых больших количествах и, наконец, машины. К счастью, машину они съели только одну, поскольку везде оставались неразлучны и ездили всегда вместе. И по одним правам.
Арианна даже обрадовалась, когда поняла, что не прокормит сожителей, и с лёгким сердцем отпустила их на вольные хлеба. Братья скрылись в районе Рублёвки, оставив после себя ноющую пустоту в доме и вконец расстроенные финансы. Но не это сильнее всего расстроило Арианну. Из ЗАГСа ей пришёл официальный ответ. В нём говорилось, что её первое свидетельство о рождении является единственно правильным и действительным и что дата её рождения указана тоже правильно. И ещё она неисправимо Марианна.
В Большой Резиной Галоше проснулся Старый Пират, почмокал, покряхтел, а потом снова засопел своим певчим носом. Долгое время это был единственный звук, который раздавался в нашем музыкальном салоне. Мы молчали. Молчал и Капитан Фридефикс. Молчала и его трубка, которую он продолжал держать в руке. Табак давно выгорел, но Капитан всё ещё не решался начать выбивать его о каминную решётку.
Мы никогда не спрашивали, кем по земному гороскопу является сам Капитан Фридефикс. Однако ночью некоторые из нас просыпались и усиленно думали об этом. А кто-то не спал до самого утра.
РОЖДЕНИЕ КОМБЫГХАТОРА
На нашей планете Хлябь, на нашем континенте Зелёное Моховое Болото землетрясения случались нечасто. Хотя и не так уж редко, как, например, на Северной Трясине, где из-под земли с шумом вырываются газы, будто у планеты пучит живот. К счастью, это лечится методами криогенной сомнологии длительностью от полугода до года. Много чаще землетрясения случаются у нас лишь на Тёплом Мелководье, где круглый год стоит лето, но плавают гигантские всеядные медузы, от которых трясёт всё живое, съедобное и несъедобное.
Землетрясения на нашем зелёном континенте пошли одно за другим, как только к нам прибыл Кук. Разумеется, всем нам было известно, что «кук» значит кок, и по всем законам нашего хлябянского языка этот кук должен быть именоваться полноценно, а именно как Кок Кук, только данный кок был настолько велик, что ему дозволялось быть просто Куком.
Его величие заключалось ещё и в том, что он не мог жить с нами в одной палате. И даже один в отдельной палате. Ради него руководство нашего дома отдыха поставило под стеной здания палатку. Очень большую палатку, настоящий шатёр, где он и поселился. Общаться с другими он мог, только находясь снаружи, через то или иное окно. Во время обеда он прямо из палатки просовывал голову в столовую, а вечером — в окно нашего музыкального салона, где мы по привычке собирались, чтобы прослушать очередной рассказ Капитана Фридефикса.
Кук умел вести себя в обществе. Он был потрясающе вежлив, ни с кем никогда не спорил и никого не перебивал, а, главное, он был великим философом, исповедовавший принцип: «Не стоит говорить то, что другие скажут лучше тебя, но лишь то, что никто, кроме тебя, не скажет». Для нас данная философия была некоторой гарантией безопасности. Потому что когда он раскрывал рот, мы опасались туда ненароком залететь. Затянуться с потоком воздуха.
Кук относился к роду черепах. Он и был черепах, очень большой и очень старый морской черепах. К сожалению, не такой старый, чтобы умереть, и этим он всех пугал. Дело в том, что морские черепахи растут невзирая на старость, и мы боялись, что если он проживёт с нами чересчур долго, то перерастёт дом и его голова перестанет пролезать в окно. И тогда бы нам пришлось либо расширять окна, что грозило обвалом всего здания, и без того уже очень хлипкого по причине гниения от окружающей сырости, либо Кук должен будет заранее перебраться на другую планету. Кук пообещал нам последнее, но в голосе его чувствовалась неуверенность.
— Милейший, — как-то раз произнёс Капитан Фридефикс, удобно расположившись в кресле и закуривая трубку. А, закурив, он дипломатично прокашлялся, после чего повторил то же самое слово.