И твои уста, рубинами сверкая,
Что-то нежно с страстью говорили!
И аплодисменты такие, что просто захлебывают красавицы от восторга. Но в этом момент одна из девчонок крикнула:
- Два боевых фрегата идут сюда!
Павел-Лев отметил с невеселой ухмылкой:
- Ну, вы этого как раз и хотели? Интересный нужен был вам бой? Так его и получите!
Рыжая, заметила со злобой:
- Это они их вызвали! Крейсера с солдатами. И теперь одними лишь ударами по босым пяткам, вы не отделаетесь!
Девчонка, что смотрела через бинокль, отметила:
- На кораблях орки. И это значит, нас ждет серьезное испытание.
Павел-Лев логично отметил:
- Зато убивать врагов мы можем без всякого ущерба совести. Вот красивых воительниц трогать, то сердце буквально кровью обливается!
Девчонка с зелеными волосами заметила:
- Наши драконы быстрее фрегатов. Мы вполне можем успеть уйти!
Принц-пират решительно заявил:
- В нашем словаре нет такого слова, как бегство!
И девушка-пиратки с яростью запели, готовые к сражению не на жизнь, а на смерть;
Живем в мире полном разлуки, печали…
Что делать солдату, когда одинок?
За нас Боги, право, жестоко решали –
От этого парня седеет висок!
Настолько жестоко к любви мирозданье,
В нем слезы разлуки каскадом лились…
Бесследно исчезло, как сон состраданье,
И стала, как камень без мягкости жизнь!
В пустыне морозит, а лед зноем пышет,
Как сердце окутала ржавая цепь!
И дождик разлуки бьет дробью по крыше –
Карманы пустеют, осталась лишь медь!
Но вера на подвиг бойца вдохновляет,
Всевышний Бог, знайте, дал твердый обет!
И будет нам, словно листве в теплом мае,
Когда прорастая, встречаем рассвет!
Хотите планету вы сделать счастливей,
Чтоб каждый из нас славно пел соловьем?
Тогда мед сладчайший стал сбором на липе –
В душе исполины покончим с враньем!
Не надо обманывать Бога, поверьте,
Он видит насквозь, кто из нас трус и хам!
Придайте значение Господа жертве,
Недаром гласит, Аз вам люди воздам!
Но злое насилье нас в сети словило,
Не знает никто, где убийствам конец.
Иуда висит на подгнившей осине –
А тем, кто поверил - лавровый венец!
Любой из людей может сделаться лучше,
Наш выбор осознан – стремленье к Христу.
Но крови порою бывают и лужи,
Хоть есть обещанье – Я скоро приду!
О мир, до чего в тебе много насилья,
Как будто нельзя нам по -мирному жить!
Над гробом солдата жена голосила,
Насколько тонка жизни хрупкая нить!
Пролитие крови не наше призванье –
Охота любить, дать Отечеству рай!
За что же такое нам всем наказанье –
Ответ: ты богатства все нищим раздай!
Купить невозможно за деньги спасенье,
Поскольку для Бога нет злата цены!
И в церкви поклоны ты бей в Воскресенье,
Чтобы стали крылатыми словно орлы!
И время наступит – придет Божье Царство,
Закончится злая и хищная мгла!
Духовное сгинет проклятое рабство,
А станет в Величии Счастья страна!
После такой песни, которая воодушевляет, девчонки-пиратки на драконах взяли и пошли на штурм больших фрегатов, на которых полно орков – вонючих и волосатых медведей.
Девчонок было меньше, чем противных тварей, но зато они куда проворнее и ловчее.
И тут в бой на стороне пираток вступили и девушки, что были на купеческом корабле. А также мальчики рабы бросились разбирать оружие. Вот такое трогательное единство людей и эльфов против их вечных исторических врагов – орков.
В сражении вступил и Павел-Лев. Юноша махнул сразу двумя мечами, проведя мельницу, срубая головы оркам. Он дрался с яростью льва.
А рядом с ним и рыжая. Голая пятка девчонки попала орку в подбородок и сломала челюсть. И вот орк завалился, и его рога долбанули по животу. И это была упорная битва.
Павел-Лев отважно дерется. Вот проводит мечами бабочку, словно веер, и срубает головы, что катятся, словно капуста.
Юноша-принц с воодушевлением запел, показывая чудеса героизма:
Если крепок у тебя кулак-
Значит, ты по жизни будешь первым!
И тогда товарищ не бедняк,
У него из злата сердце и стальные нервы!
Но еще важнее, верьте, это сильный ум,
Потому, что эльф-боец по круче животины.
Если же по жизни ты угрюм,
То тебя веселый смех сделает любимым!
Автомат добавка, знай, крепость к кулаку,
Потому, что в нем полно знаний, Ноу-Хау!
Но попробуй силу дай в руки дураку,