Террайль Понсон Дю
Капитан Мак
Понсон дю Террайль
Капитан Мак
Историко-приключенческий роман
Глава 1. Амулет
- Перинетта, милая Перинетта, ты ничего не видишь на дороге?
- Увы, нет, хозяин, - ответила, вздыхая, Перинетта. - Сами знаете, что дом этот проклят.
- Ах, бедная моя Перинетта, скверное дело я сделал, купив у нашего прежнего хозяина, хромого Онезима, эту гостиницу вместе с клиентурой. За гостиницу я и по сию пору не расплатился, а клиента вообще ни одного не видел с того самого дня, как Онезим положил в карман мои первые экю.
Так жаловался бедный Сидуан, хозяин гостиницы под вывеской "У Единорога" на дороге из Блуа в Божанси в лето господне 1639.
Сидуан был плотный толстощекий малый лет двадцати восьми-тридцати; волосы у него были желтые, глаза голубые и большие, губы толстые, а по ним бродила смутная улыбка, которая обнажала белые крепкие зубы.
Вид у Сидуана был такой наивный и честный, что больно было смотреть, как он огорчается.
А особа, к которой он обращался с жалобами, называя ее Перинеттой, была стройной хорошенькой девушкой лет двадцати на вид. Взгляд игривый, губы яркие и полные, большие голубые глаза при черных волосах, талия широковата, но руки и плечи очень красивые, а ножка с большим подъемом, такова была внешность этой крепкой служанки, с которой разговаривал незадачливый Сидуан.
Темнело, но дорога была пуста как со стороны Блуа, так и со стороны Божанси.
Солнце уже давно скрылось за голубыми холмами Турени, а Сидуан все еще ждал путешественников.
- Ах, ты понимаешь, бедная моя Перинетта, - говорил несчастный трактирщик, - меня сгубило честолюбие; я был вполне счастлив, когда служил здесь простым конюхом. Мэтр Онезим платил мне жалование: каждый месяц будьте любезны, получите полпистоля. Я сладко и беззаботно спал, и приедут посетители или нет, от этого мне было ни жарко, ни холодно.
- Да, хозяин, вы и вправду себя лучше чувствовали, - сказала, смеясь, Перинетта. - А теперь вы похудели...
- Как мой кошелек, - простонал Сидуан.
- И как та утка, что вы насаживаете на вертел каждый день, начиная с воскресенья, и которую никто не отведал, - добавила лукавая служанка.
Сидуан поднял глаза к небу.
- Все равно, - сказал он, - никогда не следует отчаиваться.
Но и дорога, и трактир были безлюдны...
- Но зачем, - снова заговорил он, - к чему понадобилось мне покупать гостиницу у мэтра Онезима?! И надо же было, чтоб мой дядя, впрочем, человек вполне порядочный, одолжил мне для этой сделки сто пистолей, которых я больше никогда не увижу!
- Хозяин, - сказала Перинетта, - я хочу вам сказать одну вещь, которая вас, может быть, утешит.
- Какую, малютка?
- А ту, что, ежели бы вы не купили гостиницу мэтра Онезима, дядюшка вам бы и не одолжил сто пистолей.
- И то правда.
- Так значит, не вы их потеряли, а он.
- Да нет, - сказал Сидуан, - я.
- Как же это, хозяин?
- Черт возьми, у дядюшки детей нет, потому что он не женат, - наивно ответил Сидуан. - Свое имущество он оставит мне, а раз я уже растратил сто пистолей, то я и получу на сто пистолей меньше...
С этими словами мэтр Сидуан перестал безнадежно глядеть на пустынную дорогу и вернулся в гостиницу.
Вдруг он нетерпеливо топнул ногой.
- А ведь у мэтра Онезима, - сказал он, - дела шли!
- Ах, Боже мой, - ответила Перинетта, - я-то знаю, почему у вас они нс идут. Вы, хозяин, слишком молоды.
- Ну и что с того?
- Вы же знаете, что гостиница жила не за счет бедняков, или виноделов, или извозчиков.
- Увы, - вздохнул Сидуан, - сюда приезжало немало прекрасных дам, особенно, когда двор находился, как сейчас, в Блуа.
- А теперь они не приезжают, ведь правда?
- Мне, наверное, судьбу завязали, - печально ответил Сидуан.
- Да не в этом дело, хозяин; дамы и господа, которых привлекала гостиница, приезжали вечером - господа, прикрыв лицо плащом, а дамы в маске, и они рассчитывали на полную скромность мэтра Онезима, ну а вас, а вас еще не знают и потому опасаются.
- Ну, если это так, - ответил незадачливый кабатчик, - в один прекрасный воскресный день я пойду в Блуа, стану у дверей церкви, и во всю глотку буду кричать, что влюбленные могут приезжать ко мне безо всяких опасений.
- Ну уж тут-то, - произнесла Перинетта, - вы можете быть уверены, что сюда никто никогда не приедет.
Вошел конюх. Этого честного деревенского парня, рядом с которым Сидуан был просто придворный щеголь, звали Гийом.
- Мой мальчик, придется нам расстаться, - сказал ему Сидуан.
- Нам расстаться, хозяин? - воскликнул Гийом. - Но почему?
- Потому что у меня больше нет для тебя работы.
- Но, хозяин, я ведь не повар, а конюх.
- Вот именно поэтому, - ответил Сидуан. - Всадники совсем перестали проезжать здесь, и вот уже две недели, как в конюшне не было ни одной лошади, так что тебе здесь делать?!
- Ах, хозяин, Бог мне свидетель, что это не из-за денег, но только тошно мне от вас уходить.
- Так нужно, бедный мой Гийом, - простонал Сидуан.
- Но куда же я, по-вашему, должен идти?
- Гостиниц в Блуа хватает, и ты, мальчик, найдешь там работу. Давай рассчитаемся.
- Как вам будет угодно, хозяин, - ответил Гийом, утирая слезы рукавом.
Но не успел Сидуан вытащить из кармана кожаный кошелек, в котором позванивало несколько серебряных монет, как слуга бросился к двери.
- Что там? - спросил Сидуан, бросившись вслед за ним.
- Путники, лошади! - воскликнул Гийом. - Едут сюда... точно! Вот и работа! Знал я, что не уйду!
И правда, в сгущавшихся сумерках можно было различить двух всадников. Они быстро приближались, и в сердце Сидуана вспыхнула надежда.
- Молись, Перинетта, - воскликнул он, - молись, чтоб они остановились!
И в самом деле, всадники замедлили аллюр и остановились в десяти шагах от трепещущего от волнения Сидуана.
Один из всадников был старик. По серому суконному кафтану в нем можно было признать буржуа, и буржуа богатого, потому что его спутник был одет как лакей.
- Послушай, приятель, - обратился старик к Сидуану, - не скажешь, далеко ли до Блуа?
- Конечно скажу, монсеньор, - ответил трактирщик, отвешивая глубокий поклон, в то время как Перинетта присела как можно ниже, - вы в двух лье от него.
- Спасибо, друг, - произнес старик и тронул лошадь.
- Как, монсеньор, - воскликнул бедный Сидуан, - вы не желаете хоть чуточку подкрепиться?
- Ах, да, и правда, ведь это гостиница, - сказал, улыбаясь и поднимая глаза на вывеску, всадник. - Нет, приятель, у нас нет времени, уже темнеет, а нам нужно как можно скорее быть в Блуа.
- О Господи! - вздохнул Сидуан.
- И потом, - продолжал путешественник, - ты зря величаешь меня монсеньором, мой мальчик. Я не дворянин, а простой буржуа по фамилии Лоредан, королевский ювелир. Доброго вечера, приятель!
И к отчаянию Сидуана, старик и его спутник тронулись в путь.
- Ах, как мне не везет, как не везет! - причитал трактирщик.
Перинетта расхохоталась, показав белые зубки.
- Ну уж это ваша вина, хозяин, - сказала она.
- Моя вина?! Я виноват, что этот путешественник не захотел остановиться?
- Да, хозяин.
- И как же это так, Перинетта? - спросил Сидуан, и снова печально уселся у огня.
- Но, черт возьми, - ответила разбитная служанка, - когда он спросил у вас, далеко ли отсюда до Блуа, нужно было сказать, что шесть лье, а не два, тогда бы он остановился, поужинал и спросил комнату.
- Ну, это нет! - ответил Сидуан. - Не умею я врать.
- Ну, если так, - сказала холодно Перинетта, - не надо жаловаться. В ремесле трактирщика, если ты слишком честен...
- Так что?
- То ты разоришься, - закончила Перинетта нравоучительным тоном.
И она стала вытаскивать из огня непрогоревшие поленья и засыпать головешки золой.