Сидуан подошел к капитану.
- Пожалуйста, - сказал он, - дотроньтесь до меня, дорогой господин.
- Но это уже не нужно.
- Почему не нужно?
- Я же дал тебе веревку повешенного!
- Ах да, верно! Ведь она-то теперь всегда будет со мной! Значит, вы приносите счастье?
- Да. Когда я участвую в сражении, оно выиграно!
- Потрясающе! - восхищенно воскликнул Сидуан.
- И все женщины, которые меня любили, а их немало...
- Что же с ними? - обеспокоенно спросила Перинетта.
- Они все стали знатными дамами, - ответил Мак.
Роли переменились. На этот раз Перинетта во все глаза уставилась на капитана, подавая ему подрумяненную птицу с кусочками шпика; капитан тем временем принялся за вторую бутылку.
- Хотя вообще-то, - сказал Сидуан, - это неудивительно, ведь у вас есть веревка повешенного. Только теперь вы отдали ее мне, и удача уже не будет с вами.
- Ба! Моя звезда куда более могущественна, чем веревка повешенного; достаточно мне переночевать под крышей дома, и счастье не покинет его весь год.
- А вы соблаговолите переночевать здесь?
- Конечно, - ответил добродушно капитан, - и ты увидишь, что народу в твоей гостинице скоро будет, как на ярмарке.
- Да услышит вас Господь! - недоверчиво вздохнул трактирщик.
- И знатные дамы и господа, короли, принцы, - продолжал, смеясь, капитан, - так и посыплются на тебя.
- Капитан, - воскликнул Сидуан, - мне в голову пришла одна мысль.
- Говори, дружище.
- А если вы войдете в дело?
- В какое?
- Ну, станете совладельцем гостиницы.
Перинетта бросила на Сидуана жалостливый взгляд.
- Бедный мой хозяин! - сказала она. - Вы, по-моему, спятили. Вы хотите, чтобы военный стал трактирщиком?
- И правда, - сказал Сидуан. - Простите меня, монсеньор, - я просто дурень.
- Но зато добрый, честный и очень наивный, - сказал Мак. - И я не только прощаю тебя, но и желаю тебе всякого счастья. И на этом, друзья дорогие, - закончил он, осушив стакан, - поскольку я славно отужинал, проделал длинный путь и устал, пойду-ка я спать. Где моя комната, девочка?
Перинетта вынула свечку из медного подсвечника.
- Идемте, капитан, - сказала она, - и я ручаюсь, что вы будете спать лучше, чем король.
- Ну, это несложно, - ответил, смеясь, капитан, - у меня забот поменьше, чем у него.
И вслед за Перинеттой, гибкой и ловкой, он поднялся по лестнице.
- Вот сюда, - сказала она, толкая дверь. - Посмотрите, какая постель. Простыни белые и пахнут свежестью, перина набита гусиным пухом, стены только что побелены, и комнатка вся чистенькая, как спальня новобрачной.
- И ты хороша, как роза, - сказал капитан и поцеловал ее еще раз.
Перинетта сочла нужным слегка вздохнуть.
- Я знаю, что я хорошенькая, - сказала она, - но это еще не приданое.
- Как, девочка, ты хочешь выйти замуж?
- Ну, конечно, прекрасный мой господин, - ответила она, - не надо плохо думать обо мне, потому что я смеюсь и позволяю себя поцеловать такому красивому человеку, как вы. Я порядочная девушка, и...
Тут она покраснела и умолкла.
- Но у тебя хоть ухажер-то есть?
- Да, был, но его сгубило честолюбие, - вздохнула Перинетта.
- Так расскажи мне об этом, малышка, - сказал капитан, усаживаясь в изножии постели.
- Я любила доброго большого парня, на редкость работящего, продолжала Перинетта, - но он захотел стать хозяином, - и пожалуйте вам больше обо мне и не думает.
- Кажется мне, что ты говоришь о своем хозяине?
- Именно о нем. Сегодня утром, - опять вздохнула Перинетта, - у меня было появилась надежда, потому что невезение делает людей смиренными...
- Это ты правильно заметила.
- Но вы ему придали мужества... Вы же сказали ему, что сюда понаедет много народу... короли... принцы к нему будто приедут. И еще Бог его знает кто, и - прости прощай!
- И прости прощай, - подхватил капитан, поднимая за подбородок голову служанки, - он теперь и думать о тебе не захочет?
- Увы!
- Ну так вот, успокойся, малютка. Если я захочу, он полюбит тебя.
- Это в самом деле правда?
- И женится на тебе... я тебе обещаю.
- Ох, коли это сбудется, я от всего сердца вас расцелую!
- Эге! - ответил капитан. - Охотно тебе это разрешу! Только я засыпаю на ходу. Доброй ночи, девочка, и спи спокойно.
Но Перинетта не ушла. Она подошла к капитану поближе и сочувственно посмотрела на него.
- Ты еще что-то хочешь сказать? - спросил капитан.
- Вот я вижу вас первый раз, а мне кажется, я всегда вас знала.
- Да неужто? - произнес Мак.
- И, ей-богу, как подумаю, что у вас - ни родных, ни друзей, быть может, мне так больно становится.
- Бедная девочка!
- Так вы никогда не видели своей матери?
- Никогда.
- И у вас от нее ничего нет?
- Честное слово, ты, малышка, так трогательно говоришь со мной, сказал взволнованно Мак, - что я буду с тобой откровенен. Я всегда носил на шее этот медальон с портретом. Откуда он у меня, я и сам не знаю, да и кто изображен на этом портрете - моя мать или нет, не знаю тоже.
И Мак расстегнул камзол и показал Перинетте маленький медальон в золотом ободке, на котором была изображена молодая красивая женщина. Он поднес портрет к губам, а потом неожиданно резко сказал девушке:
- А теперь убирайся. Не люблю об этом говорить.
Он запечатлел на портрете почтительный поцелуй и, не раздеваясь, бросился на постель.
А Перинетта тихонько вышла и затворила за собой дверь.
Глава 2. Капитан Мак первый раз обнажает шпагу
Мэтр Сидуан все это время провел на кухне. Перинетта застала его сидящим в глубокой задумчивости; он держал в руках обрывок веревки, которую ему дал капитан; он по-видимому, верил, что это и в самом деле веревка повешенного.
- Как, - смеясь, спросила служанка, - вы в это верите, хозяин?
- Конечно, верю, - ответил бедный трактирщик.
- И вы думаете, к вам придет удача?
- Безусловно придет! Разве у нас теперь не остановился один путешественник?
- Да, но нынче вечером второго, видно, уже не будет. Запирайте дверь, хозяин, и пойдем спать.
- Ба! Кто знает?! - произнес Сидуан, целуя заветную веревку.
- Покойной ночи! - сказала Перинетта. - Вольно вам не спать; разве вы мне не желаете доброй ночи, я сама себе ее пожелаю.
- Доброй ночи, Перинетта.
Служанка уже подошла к лестнице, как вдруг в дверь снова трижды постучали.
Сидуан испустил победный клич.
- Говорил же я тебе! - воскликнул он. - Еще путешественник!
- Шел бы он ко всем чертям! - проворчала Перинетта. - Я смертельно хочу спать.
Но Сидуан уже отпер дверь.
В те времена знатные господа любили ходить в масках. Итак, в гостиницу вошли двое в масках - мужчина и женщина. Мужчина был высок ростом и одет как человек знатный. Что до женщины, то хотя лицо ее было скрыто маской, а стан - широким плащом, все же было видно, что она молода, а гладкий белый лоб, подбородок с ямочкой и большие черные глаза, сверкавшие сквозь прорези бархата, ясно свидетельствовали, что к тому же она хороша собой.
- Это уже веревка повешенного действует, - подумал наивный Сидуан.
И он поклонился до земли.
- Человек, - обратился к нему дворянин высокомерным тоном, - это ведь гостиница "У Единорога"?
- Да, мой принц, - ответил Сидуан, - это она.
- Народ в гостинице есть?
- Но... но... - пробормотал трактирщик, - ваше высочество спрашивает меня об этом с какой-нибудь особой целью?
- Просто мне здесь никто не нужен, - продолжал незнакомец столь же высокомерно.
- У меня никого и нет... совершенно никого, - сказал Сидуан, делая знак Перинетте, с открытым ртом стоявшей на первой ступеньке лестницы.
- Я снимаю твою гостиницу на ночь, - продолжал незнакомец.
И он бросил на стол кошелек, сквозь петли которого просвечивала дюжина золотых.