- Честью клянусь, дорогой кузен, я полагал, что продырявил вас насквозь.
- Хм! - усмехнулся дон Фелипе, - я, конечно, мог ответить вам, что вернулся специально с того света, чтобы оказать вам небольшую услугу, но предпочитаю признаться, что ваша шпага скользнула вдоль моего ребра.
- Это доказывает, что шпага у меня добрая, а ребра у вас крепкие, кузен.
- А потом, - все также насмешливо продолжал дон Фелипе, - нашлась добрая душа, которая пришла мне на помощь.
- Плохо она распорядилась свои добротой, эта душа!
- Славный малый позаботился обо мне, привел меня в чувство.
- О, в самом деле?
- Он отвел меня в трактир, где перевязали рану, которая, к тому же, оказалась просто царапиной, и совершенно неопасной.
- И кто же этот милосердный человек? - спросил Мак также насмешливо, как дон Фелипе.
- Да ваш лакей, дорогой кузен!
- Сидуан?!
- Он самый.
- Вот дурак, каких мало! - прошептал Мак.
- Но я нахожу, кузен, - продолжал дон Фелипе, - что вы несколько неблагодарны.
- Я?!
- Да, вы. Стоит принять во внимание, что если бы ваш лакей Сидуан обо мне не позаботился, то я и по сию пору валялся бы без чувств наверху.
- И что же?
- И не смог бы появиться здесь вовремя, чтобы спасти вас.
- Ну... - протянул Мак, - сомневаюсь, чтоб у дона Хиля была уж такая меткая рука... А потом, вы же сами сказали: при малейшем сотрясении своды бы рухнули.
- И вы были бы погребены заживо.
- Да, но со мной вместе все эти изменники, которые хотят предать Францию Испании.
Дон Фелипе засмеялся:
- Вот уж и в самом деле, рыцарские чувства!
- Вы находите?
- Они делают вам честь, капитан. Примите мои комплименты... и до свидания!
И дон Фелипе направился к лестнице.
- Что это? - спросил Мак. - Куда это вы идете?
- А вам какое дело?
- А реванш? - продолжал капитан, крайне удивленный тем, что дон Фелипе не торопится обнажать шпагу.
- Терпение! - ответил дон Фелипе. - Я возьму реванш.
- В час добрый! - воскликнул Мак. - Мы начали эту партию, но мне кажется, что на ничью мы не согласимся.
- Мне тоже так кажется, - усмехнулся дон Фелипе.
И он поднялся еще на десять ступенек.
- Послушайте, - окликнул его Мак, - что вы делаете? Вы хотите драться на лестнице? Это оригинально, но не слишком удобно.
- Дело в том, что я хотел вам сказать пару слов, милый кузен.
- Да?
- Хочу предложить вам сделку.
- Договор, вы хотите сказать? По-моему, с чертом подписывают договор.
- Пусть так... Моя сестра, донья Манча, любит вас.
- Хорошо, - сказал Мак, - и что же дальше?
- А я люблю Сару Лоредан.
- Презренный!
- Поклянитесь, что вы не станете вмешиваться в мои дела.
Мак оперся на свою шпагу, как на трость.
- Продолжайте, - сказал он, - у меня терпения хватит.
Дон Фелипе поднялся еще на две ступеньки.
- Позвольте мне похитить Сару, - окончил он свою мысль, - и я закрою глаза на вашу любовь с доньей Манчей.
- Смерть Христова! - прорычал Мак, - ты всей своей кровью смоешь низости, которые ты тут наговорил.
Дон Фелипе продолжал подниматься.
- Спускайся, негодяй, спускайся! - в ярости закричал Мак.
- Еще рано, - ответил дон Фелипе, - я еще не все сказал. Вы сегодня заходили к кардиналу, капитан.
- Спустишься ты наконец, негодяй!
В это мгновение дон Фелипе уже стоял в галерее под самыми сводами.
Внезапно он выхватил из-за пояса пистолет, и, направив его в выбоину в одной из ступеней, нажал на курок.
Раздался выстрел, и а то же мгновение лестница рухнула и распалась в пыль.
- Ну, а теперь иди за мной! - крикнул испанец Маку, вокруг которого градом падали камни.
Свод начал проседать.
Дон Фелипе был спасен, потому что он уже стоял в верхней галерее.
Мак же должен был погибнуть, потому что камни продолжали валиться, и, следовательно его должно было ими завалить под обрушившимися сводами, или ему предстояло умереть от голода в каменной гробнице.
Глава 30. В которой Сидуан становится другим человеком
Но брат доньи Манчи к колодцу подошел не один, как он думал.
Когда Сидуан и трактирщик привели его в порядок, он подумал, что, если он по царски вознаградит его, то Сидуан оставит его в покое.
- Подайте нам все, что у вас есть самого лучшего, - сказал он трактирщику.
И добавил:
- Садись за стол, дорогой Сидуан. Кошелек, который я тебе только что дал, должно быть, поспособствовал тому, чтобы у тебя разыгрался аппетит. Пей и ешь в свое удовольствие. И жди меня. Я дам тебе еще один кошелек, не тоньше этого, если найду тебя здесь. Я вернусь через час.
С этими словами дон Фелипе удалился, повторив еще раз на прощание: "Никуда отсюда не уходи", и затворил за собой дверь.
- Ну и ну, - подумал Сидуан, - как он торопился от меня отделаться... А деньги с ним легко заработать... Вот как подумаю, ведь капитан Мак такой порядочный человек, а ничего мне не дал... Даже в долг у меня брал...
Что происходило в душе бедного малого? Факт тот, что он вдруг поднялся, бросил салфетку на стол и, даже не подумав подобрать неслыханное дело! - полный экю кошелек, выскочил из трактира.
Он поднялся на косогор и внимательно осмотрел низину. В ночной темноте он разглядел еще более темную тень движущегося человека, по-видимому, с трудом находившего дорогу.
- Это он и есть, - подумал Сидуан. - Ей-ей, я все же капитана знаю дольше, чем его. Мне эти испанцы показались славными людьми, но я ведь, в конце концов, могу и ошибаться, а в моем Маке я уверен. Узнаю-ка я, куда идет дон Фелипе...
Он лег ничком на землю и пополз, стараясь остаться непримеченным и не теряя из виду испанца; тот время от времени оборачивался, но Сидуана так и не увидел.
Через четверть часа брат доньи Манчи был в двух шагах от колодца, а Сидуан в десяти шагах от него.
Точно так же, как до этого сделал Мак, дон Фелипе спустился в колодец по веревке.
Сидуан задумался, не зная, как ему поступить.
Разумно или неразумно и дальше следовать за испанцем?
Читатель уже понял, что Сидуан был не очень храбр.
Он рассудил так:
- Ну, раз уж капитан там, внутри, он знает, что там происходит. Если я останусь снаружи, то, может быть, узнаю что-либо полезное для него.
И все же скоро Сидуан понял, что в нем говорил только страх. Было совершенно ясно, что в этой дыре Мак подвергается куда большей опасности, чем Сидуан наверху.
- Я - его слуга, - сказал себе Сидуан, - и мой долг - быть там, где он.
И он перешагнул через ограду.
В ту же минуту он услышал какой-то приближающийся звук. Он прислушался.
Звук усилился. Под каменными сводами гулко отдавался шум шагов нескольких человек.
- Ого! Народу-то, народу! - прошептал Сидуан. - Но, кажется, они выходят. Мне нужно прятаться.
Но в таком месте это было легче сказать, чем сделать.
Ни дерева, ни обломка стены, ни какой-нибудь ямы! Но Сидуан, поразмыслив, пришел к правильному выводу, что люди выйдут из колодца с той стороны, где висит веревка, по которой они туда спустились, потому что они по ней и поднимутся. Поэтому он притаился с другой стороны.
И не успел он пригнуться к земле, как из колодца показался сначала один неизвестный дворянин, за ним второй, а потом - еще десять.
Это были заговорщики, которым дон Фелипе приказал покинуть подземелье.
Они о чем-то разговаривали, но Сидуан был малый необразованный и не понимал их языка.
Поскольку ни один из них и не подумал обернуться, то Сидуан смог совершенно спокойно выпрямиться и рассмотреть их.
Ошибки быть не могло: дона Фелипе среди них не было, но, наверное, его предупреждение о том, что свод может обрушиться, их испугало, потому что они поспешно отошли от колодца.
Шагах в ста они остановились, ожидая, когда появится дон Фелипе.