Я еще раз внимательно оглядела помещение и поднялась, подошла к окну. Тихая вода, черное небо, небольшой юго-восточный ветерок, спокойный Пересмешник. Надолго ли?
Я не сказала Калебу, но была уверена, что корабль слушается меня настолько четко не из-за осколков, а из-за того, что я действительно срослась с ним, стала его частью. Вопрос насколько большой и чем это грозит лично мне?
За последний год я ни разу не сходила на берег, я успокаивала себя мыслью, что просто коплю дни для Шагара, но… Но реальность была такова, что мне не очень то и хотелось на этот самый берег, я не скучала по твердой земле под ногами, по запахам городов, мне стали безразличны даже степи. Зато теперь я четче ощущаю воду и острее реагирую на шторма, раньше голова у меня так, как в прошлый раз, не болела никогда. Все это было, безусловно, странно и должно было меня по идее нервировать, но как-то не нервировало, уж не знаю почему. Может я просто давно махнула на все рукой.
Я всмотрелась в свое отражение в окне, пальцы сами собой потянулись к перу, а мысли плавно переключились на оборотня.
Невеста, осьминога ему в задницу, у него есть, с инстинктом он справиться не мог, волк его не слушается. Бедный мальчик, мне теперь его, что, пожалеть? Очень смешно.
Я отошла от окна на шаг, придирчиво себя рассматривая, обтянула тело рубашкой, зажав свободную ткань сзади в кулаке, повернулась боком. Нормальная у меня фигура, мужчинам нравится должна, наверное… Попа, правда маловата, да и ноги слишком жилистые, но в остальном… Так, а ну стоп! Это я сейчас в себе недостатки найти пытаюсь или достоинства? Зачем я вообще об этом думаю? Ватэр! Тридцать пять лет, взрослая девица, капитан пиратского корабля, а мысли, как у послушницы. И так стыдно вдруг стало за свое поведение, за глупые мысли. Я со злостью дернула за косичку, но от окна не отошла, только себя уже не разглядывала. В голове крутились другие вопросы.
Пятнадцать лет… Тивор ждал ее пятнадцать лет столько же, сколько я плаваю на Пересмешнике, хранил верность, скорее всего, любил. Каким надо быть мужчиной, чтобы ни разу не поддаться соблазну? Что испытывать при этом? А что должна чувствовать девушка? Какая она, его невеста? А чтобы чувствовала я, если бы меня так любили? Не как капитана или друга, но как женщину? Если был бы кто-то столь же преданный мне?
Я водила пальцами по холодному стеклу и чувствовала кислый вкус зависти на языке, а еще любопытство и растерянность. Я все еще не понимала, чего он хотел от меня, и не знала, хочу ли, чтобы он вообще хотел. Ватэр, я окончательно запуталась.
Я подняла щеколду, распахнула створки, обернулась и вылетела в ночь. Ветер, небо, должны были помочь упорядочить мысли.
Я громко крикнула и начала набирать высоту, чувствуя, как с каждым взмахом, с каждым рывком становлюсь свободнее. Я не буду больше думать об оборотне и его невесте, не буду больше заморачиваться. У меня осталось меньше месяца — слишком мало времени, чтобы тратить его на пустые сожаления, предаваться унынию и испытывать угрызения совести. Я, в принципе, никогда особо не страдала этими пороками, и была вполне счастлива и довольна. Осталось только определиться, как себя с ним вести. Не обращать внимания? Общаться, как и с остальными или…
Ник болезненно дернул за нити силы связывающие нас, и я остановилась, прекратив набирать высоту, посмотрела вниз, и удивленный клекот вырвался из груди. Н-да, что-то я явно увлеклась. Корабль казался не просто маленьким, он выглядел отсюда темной точкой. Мне явно пора возвращаться.
Я сложила крылья, договорилась с ветром и камнем рухнула вниз. От сумасшедшей скорости заложило уши, я чувствовала, как давление сжимает тисками мое тело, глаза болели, даже не смотря на защиту вторых век, но мне было так легко, так непередаваемо хорошо, что хотелось смеяться. И я продолжала падать вниз, наращивая скорость. Никогда еще не летала так быстро. Тусклый отблеск возле самой поверхности воды привлек мое внимание, и слегка изменила угол. Охота? Охота.
Через два луча когти сомкнулись на панцирной акуле. Большой панцирной акуле. Вошли глубоко в мясо, разрывая податливую плоть, одуряющее запахло кровью. Как давно я не охотилась вот так? Месяца два. В животе тут же заурчало, а клюв наполнился слюной. Я с трудом подняла свою добычу на марс и села рядом.
— Кали, принцесса, — тут же донеслось откуда-то снизу, — может, все-таки позволишь нашему новому коку поджарить ее для тебя?
Я дернула головой и повернулась спиной к Сайрусу, Калебу и Тивору, с удовольствием отрывая от еще дышащей рыбы кусок мяса. Поджарить? Да канонир должно быть шутит?