– Лучше бы ты торчал в машинном отделении вместе с нашим стариной Фалоном, – пробурчал Лемиус.
– Ага и пропустить все самое интересное, – хихикнул огневик. – Ты же сам сбавил ход, а значит пора просыпаться и посмотреть, что происходит новенького.
Они разговаривали, пока капитан возвращался с баржи, разместив там пассажиров. Корабль миновал поворот, за которым скрылась затопленная деревенька и по берегам стал неспешно проплывать лес. Сначала молодой и еще не совсем окрепший. Затем деревья становились все выше и выше, а через пару часов хода против течения, встал монументальный лес уходящий высоко вверх своими кронами. И хоть река в этом месте и не была узка – метров пятьдесят в ширину, но кроны исполинского леса загораживали больше половины серого осеннего неба. Кораблик шел по водной дороге, как по туннелю.
На мостик заглянул кок с камбуза для отчета.
– Капитан, – сказал он. – Я раздал этим доходягам весь утренний улов рыбы. Чем прикажете кормить команду?
– Мы же взяли припасы, когда подцепили баржу с грузом в том городке. Ну так и свари кашу с солониной, – приказал Лемиус. – Мне ли тебя учить?
– Хорошо, капитан, – кивнул корабельный повар. – Это я так, уточнить, на всякий случай. И еще, вы слышали про здешний лес? ‒ замялся кашевар перед выходом.
– Что слышал? – переспросил Лемиус.
– Ну что здесь обитают разбойники. Они держат эту часть реки и каждый проходящий по ней корабль должен платить им мзду за проход. Ну, я так, на всякий случай, вдруг вы не знали.
Лемиус и вправду не был в курсе местных порядков. Да и деньгами за перевоз груза пеньки, он погасил долг за новый толкач. И поэтому платить местным бандитам было нечем. «Ничего прорвемся. И не с такими воевали» – успокоил он сам себя мысленно, а вслух ответил:
– У нас есть чем встретить головорезов. Угостим их порохом из наших мушкетов.
– Ну смотрите, капитан. Вам виднее, – у кока поникли плечи. – Бывает дешевле заплатить за проход, чем получить целый ворох проблем.
– Я тебя понял, друг мой, – Лемиусу не нравился этот разговор.
– Просто слухи по реке расходятся быстрее чем плывет любая посудина. И у нас может не быть больше ни одного заказа на перевозку товара.
Кремень зло посмотрел на предупредительного корабельного повара.
– Все, ухожу, ухожу – поднял вверх руки лысый толстяк.
– И что будешь делать? – задал вопрос огневик, задумавшемуся Лемиусу.
– Прорываться, – ответил тот. – Мне нечем платить.
– Значит опять веселуха? – жизнерадостно кувыркнулся в воздухе огневик. – Нет, не зря я выбрал своим носителем именно тебя, хоть ты и катаешься по ненавистной мне воде. Лучше бы по пустыне караваны водил.
– Я подумаю, – улыбнулся Лемиус.
– Подумай, подумай. А я подожду, – бросил огневик.
Дарка вновь повернула и стала сужаться. Кроны деревьев совсем сошлись и небо практически пропало. Воцарился вечный полумрак, который никогда не покидал этих мест.
Над рекой разнесся свист. Впереди по курсу корабля из зарослей выплыл ялик. В лодке сидели три человека: двое на веслах, один на носу. Тут же в паре сотен метров перед кораблем из воды вылетела толстенный канат. С одного конца он был привязан к дереву исполину, а с другого его тянула лошадь, которую вел под уздцы мужичок в меховой жилетке.
– Стоп машина, – скомандовал капитан в переговорную трубку.
Пройдя метров сто на холостом ходу до полной остановки, корабль подошел вплотную к месту перегороженному разбойниками. Лодка подошла к борту, и по скинутой веревочной лесенке на палубу поднялся сидевший на носу переговорщик.
Лемиус вышел ему навстречу.
Детина в камзоле зеленого цвета, заляпанном пятнами грязи и жира, забравшись на борт озирался по сторонам, обшаривая глазами палубы корабля и баржи на предмет наживы.
– Где капитан? Мне надо с ним говорить! – рявкнул он густым басом.
На поясе переговорщика был повязан белый шарф, а за него заткнуты с одного бока кривая сабля, а с другого пистолет.