— Я бы ждал их вот здесь, — он указал пальцем на Большой Фонтан.
— Почему?
— Среднее место на выходе из Одесской бухты. Откуда ни поступят вести об Антосе, всюду можно будет попытаться его нагнать.
— А я бы их ждал на Малом Фонтане, — сказал Репьев. — Около Малого Фонтана есть выходы из катакомб. А в показаниях Орехова говорится о встрече с англичанином в катакомбах. Видно, англичанин знает катакомбы, а Яшка Лимончик в них как дома.
— Резонно, — подтвердил Никитин. — Но я считаю, что Борисов может попытаться уплыть из рыбацкого поселка на Тринадцатой станции. Вот тут,— Никитин нарисовал на карте кружочек. — Имею основание утверждать, что артельщик Тургаенко — знаете его? — тоже связан с Антосом. Недели три назад Тургаенко переправлял кого-то с берега к Антосу.
— Тем более мой вариант лучше: я перехвачу Антоса на выходе из бухты, — вставил Ермаков.
— А как тебе сообщить?— нахмурился Никитин. — Радиостанции у тебя ведь нет.
— Ракеты достанем, — подсказал Репьев.
— Один ум хорош, три лучше! — Никитин откинулся на спинку стула. — Следовательно, на этом и порешим. Сейчас ваша задача — всячески распространять слух, будто «Валюта» выйдет из ремонта не раньше как через месяц; ремонт продолжайте: красьте, пилите, строгайте, но... в любую секунду будьте готовы сняться с якоря.
— Есть в любую секунду быть готовым сняться с якоря! — ответил Ермаков.
Только теперь он вполне оценил план Никитина. Ведь надо же было додуматься!..
Когда Серафим Ковальчук признался в том, что никто на него не нападал, а так, только для обмана его поцарапали, и чистосердечно рассказал, как все было на самом деле, Ермаков пришел в ярость. Не задумываясь над последствиями, он выхватил пистолет:
— Ах ты, предатель!..
— Стреляй, Альбатрос, стреляй! Туда мне, мерзавцу, и дорога! — покорно согласился боцман.
Может быть, Ермаков и в самом деле пристрелил бы Ковальчука, если бы в каюту не спустился услыхавший крик Репьев.
— О чем шумим? — спросил он спокойно. — Проверка оружия?
Андрей бросил пистолет на стол.
— Забери, а то я эту медузу прикончу.
Он не мог Даже смотреть на Симу Пулемета. Желваки так и ходили у него на лице.
Макар Фаддеевич взял пистолет со стола, вложил в кобуру Ермакова.
— Ты знаешь, что он, подлец, сделал? — начал Андрей. — Лимончику нас чуть не продал за бутылку водки...
— Я не думал даже... — начал было боцман.
— Молчи! — прикрикнул Ермаков.
— А может, мы его все-таки выслушаем? — застегивая кобуру, сказал Макар Фаддеевич.
Выслушав откровенную исповедь Ковальчука, Репьев сразу сообразил, что за предложением Лимончика скрывается какой-то коварный замысел, и настоял на том, чтобы они втроем немедля отправились в Губчека.
Никитин, не прерывая, выслушал Ермакова и боцмана и словно бы даже обрадовался всей этой истории.
Андрей не поверил своим ушам, услыхав заключение председателя:
— Вы, Ковальчук, идите на шхуну, и чтобы о происшествии с Лимончиком не слыхала ни одна душа. А если встретите этого самого Фомина или Яшку и они вас будут спрашивать через третьих лиц, как идут дела, скажите, что все в порядке: мотор, мол, сломан...
Боцман ушел, не чуя от счастья ног: «Поверил мне, председатель, поверил...»
— Чудак ты человек! — обратился тогда Никитин к Ермакову. — Разве можно упустить такой случай? Ковальчука пальцем не трогай — и так пережил не меньше тебя. По натуре-то ведь он честный, жизнью пожертвует, а вину свою загладит. Все надо сделать так, как ждет Лимончик. Не всерьез, конечно. Пусть товарищ Ливанов сделает вид, будто мотор сломался. Понятная география?..
Но только сегодня, выслушав план председателя, Андрей окончательно понял эту «географию».
Объяснив все детали предстоящей операции, Никитин пожелал командиру «Валюты» и его помощнику ни пуха ни пера.
— Товарищ председатель, — смущенно сказал Ермаков, — у меня к вам и к товарищу Репьеву просьба есть.
— К обоим сразу?
— К обоим...
— Чего же молчишь? Проси. Если в наших силах — уважим.
— В партию я хочу вступить. Прошу у вас рекомендацию.
— В партию? — живо переглянувшись с Репьевым, переспросил Никитин. — Дело хорошее. Правильно решил! Я лично дам, а как ты, Макар Фаддеевич?
— С удовольствием, — ответил Репьев, — Андрею Романовичу давно пора в партию вступить.
Глава IV
Проводив Ермакова и Репьева, Никитин выслушал доклад транспортного отдела и вместе с секретарем губернской комиссии по борьбе с детской беспризорностью и представителем губкома комсомола обсудил, как организовать трудовую коммуну для малолетних правонарушителей, где достать для них посуду, белье, токарные станки, продукты и прочее.