Бьюкен рассмеялся: первое апреля, говорят в Англии, «день всех дураков».
— Постараемся не быть дурнями, — ответил Бьюкен, выпячивая нижнюю губу и настраиваясь на серьезный лад.
Инструкция была длинной и обстоятельной.
Начиналась она, как водится, фразами, совершенно не соответствующими действительности, но, видимо, неизбежными для столь официального документа: «Его королевское высочество принц-регент выразил свое желание виконту Мелвиллу сделать попытку открыть Северный проход из Атлантики в Тихий океан».
— «… Так как у нас нет никаких знаний о море выше Шпицбергена, — размеренно продолжал Бьюкен, — никаких инструкций и руководства не может быть дано. Однако можно предложить проходить там, где лед глубже и меньше соединен с землей. Из лучших информаций нам известно, что к северу от Шпицбергена, в районе 83,5° или 84° обычно не бывает льдов и путь не закрыт землей.
Если вам удастся достигнуть полюса, вы останетесь там на несколько дней, чтобы сделать там более точные наблюдения. Кроме всех остальных научных и заслуживающих внимания наблюдений, вы особенно должны пронаблюдать за отклонением магнитной стрелки и за интенсивностью магнетической силы, а также насколько далеко распространяется влияние атмосферного электричества. Для этого вам будет дан электрический аппарат, специально сконструированный для этой цели.
Вы должны исследовать течения, глубину моря, природу дна. Вам надо привезти несколько аккуратно запечатанных бутылок с морской водой с поверхности и из глубины.
С полюса вы направитесь к Берингову проливу. Но, если встретятся большие препятствия, вам надо будет вернуться к юго-западу и попытаться пройти между Гренландией и восточным берегом Америки в море, называемое Баффиновым, а оттуда проливом Девиса — в Англию».
Бьюкен передохнул. У Франклина горели темные глаза; он вертел в руках табакерку, раскрыл и снова закрыл ее, позабыв «зарядиться» очередной табачной щепоткой.
— «Если вам удастся пройти через полюс или около него, — продолжал капитан «Доротеи», — вы должны будете через Берингов пролив выйти в Тихий океан, подойти к Камчатке с тем, чтобы передать русскому губернатору копии всех журналов и документов, с просьбой отправить их по суше в Санкт-Петербург, а оттуда в Лондон.
Затем вы направитесь к Сандвичевым островам или к Новому Альбиону, или же в какое-либо другое место Тихого океана, чтобы дать отдых команде и отремонтировать корабль. Если во время этой остановки вам представится надежный случай послать бумаги в Лондон, вышлите дубликаты. Если же вы пойдете обратным путем, вы сможете зазимовать на Сандвичевых островах или в Новом Альбионе, или в каком-либо другом месте, а ранней весной снова пройти Беринговым проливом и снова проделать старый путь.
Если вам это удастся, постарайтесь пройти к востоку, чтобы Америка была в поле зрения настолько, насколько вам позволят льды. Вы сделаете это для того, чтобы установить широту и долготу некоторых наиболее выдающихся мысов и бухт, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не быть затертыми льдами и не зазимовать на том берегу.
Возвращайтесь тем же путем, если будете уверены, что вы обязаны успехом не только временным и случайным обстоятельствам. И, если это будет сопряжено с риском для кораблей и людей, вы должны отказаться от мысли возвратиться этим путем, а вернуться вокруг мыса Горн».
Замысел был гигантский. Но не слишком ли много «если»?.. Эти «если» были оправданы: ни один человек в мире не ведал о тех путях, которые ждали «Доротею» и «Трент».
Инструкция далее указывала, что Бьюкен и Росс должны уговориться о встрече в Тихом океане (предполагалось, что корабли Росса «Изабелла» и «Александр» пройдут Северо-Западным проходом) и о дальнейших совместных действиях. На случай зимовки у берегов Канады секретарь Адмиралтейства предписывал принять «все меры для сохранения здоровья людей», связаться с факториями торговых компаний, подружиться с эскимосами.
При всей грандиозности замысла, Барроу, однако, не настаивал на безрассудной опрометчивости. Он предупреждал капитанов, что они «должны уйти из льдов в середине или 20 сентября, или, по крайней мере, 1 октября, и пойти к Темзе».
«Если ваше плавание удастся, — говорилось в инструкции, — это будет большим вкладом в географию и гидрографию арктических районов, о которых мы очень мало знаем». Вот тут-то и Джон Барроу, и виконт Мелвилл, и лорды Адмиралтейства безусловно не ошибались.
Вечером Франклин не сидел за кружкой эля с другом Вильямом. Он и Бьюкен остались на борту «Доротеи», обсуждая инструкцию. Впрочем, и Вильяма Пари тоже не было ни вечером, ни ночью на берегу. Они с Россом обсуждали другую инструкцию — инструкцию плавания «Изабеллы» и «Александра»…