Андрей с Эдиком переглянулись уже в который раз, странности старика поражали и заставляли задуматься. Вряд ли он был сумасшедший, но и нормальным его тоже трудно было назвать. «Странный человек, необычный. И эти глаза, эти чернильно-чёрные, необычные глаза… Неужели мутация?» - думал Эд.
Тем временем Андрей снова обратился к Водяному, как всегда прямо. Недосказанность раздражала, отсутствие нужной информации как отсутствие света во тьме пугало и погружало в сомнения, уверенность таяла, оставляя лишь осколки рассыпанного в душе страха:
- У меня два вопроса, Иваныч. Кого вы хотите убить? И кто этот ваш злополучный излучатель?
- Кунст. Его зовут Кунст, - моментально среагировав, продолжая заниматься укладыванием бумаги по ящикам, как бы невзначай, совершенно спокойно ответил старик.
- И кто он такой? – Андрей снял свой изрядно изъеденный кислотой бушлат, вывернул наизнанку и подстелил на полок.
- Чудовищная сила, воплощение зла и ненависти, - Водяной обернулся, его глаза снова блеснули зловещим животным блеском. - Мы породили его, он порождение наших поступков и наших желаний, он губит нас, сеет страх и ненависть, терзает наполняющие город неприкаянные души, - расплавленная смола вновь разлилась в его глазах, губы задрожали, а иссохшие руки мёртвой хваткой вцепились в крышку стола. - Я слышал его дыхание, чувствовал страх, порождаемый им. Он ищет меня, потому что я - последняя надежда этого города, я - тот самый мессия, что должен спасти последних выживших.
- Да кто же он? – Андрей недовольно метнул в старика очередной вопрос. - Человек? Такой же, как вы, чёртов колдун? Кто он?
Старик отвернулся, оранжевое зарево упало на стол:
- Он дьявол! Он – ваша совесть…
Андрей с Эдом переглянулись, по телу обоих промчались мурашки.
- Я и так слишком много сказал, - продолжил старик, по-прежнему отвернувшись и уставившись в стену. - Информация бывает полезна, но бывает и губительна. Разница между лекарством и ядом сокрыта в дозе.
- Так отравите же нас! Мы ведь должны знать, что к чему! Расскажите, в чём суть? – Эдик улёгся на полок поудобней, подпёр ладонью лицо и с любопытством уставился на Водяного.
- Вы и так отравлены! – старик обернулся. - Отравлены той ложью, которую вбивали вам в головы в той, прошлой жизни. Подобное притягивает подобное, попав в головы однажды, ложь притягивает к себе только ложь, закрывая своей жертве глаза и скрывая от неё истину. Мы всё делали неправильно, жили неправильно, думали неправильно, мы даже любить не сумели научиться правильно, мы выучились лишь ненавидеть и уничтожили наш мир, - он заложил руки за спину, ссутулившись, опустил голову и размеренными, небольшими шагами заходил по комнате из угла в угол. - Ещё в далёком 1704-м году великий царь Пётр I, отличавшийся своей тягой к знаниям и различным наукам, издал указ "О приносе родившихся уродов, также найденных необыкновенных вещей", чем положил начало изучению различных необъяснимых в то время явлений и мутаций. Уже к 1727-му году, на момент переезда в специально выстроенное здание на Стрелке Васильевского острова, коллекция Петра имела весьма внушительную численность анатомических экспонатов и этнографических сувениров. Изначально, согласно царского указа, музей был бесплатным для посетителей. Более того, Петр считал, что «надлежит охотников приучать и угощать, а не деньги с них брать». Сохранились документы, согласно которым на специально выделенные царем средства в Кунсткамере, а именно такое название было присвоено музею, предлагали посетителям «кофе и цукерброды», кормили их закусками и поили венгерским вином. Посетителей встречали «суббиблиотекари» или другие знающие служители, которые любезно водили их по всем комнатам и показывали им редкости с кратким объяснением. Неудивительно, что в музее всегда находилось «множество... разного звания народу». В 1747-м году пожар в помещении Кунсткамеры уничтожил большую часть коллекции, после которой музей был закрыт на ремонт вплоть до 1766-го года. Академия наук предприняла меры для восстановления коллекции, разослав по губернским канцеляриям списки утерянных экспонатов с просьбой заново собирать утраченные этнографические ценности. Сбор «анатомических диковин» с новой силой охватывает всю Россию. Новорожденных уродов душат, топят, спиртуют заживо, животных забивают на чучела и везут, тащат всё в Петербург, всё в Кунсткамеру. Музей пополняется экспонатами, собранными капитаном Куком в Полинезии, этнографическими коллекциями из Северо-Восточной Азии (чукчи, алеуты, эскимосы), Северной и Южной Америки (коллекции Российско-Американской кампании и кругосветных путешествий русских моряков и ученых: Крузенштерна, Лиснянского, Беллинсгаузена, Лазарева, Литке, Станюковича и других), также несколько экспонатов было подарено запорожскими казаками. Практически до 80-х годов девятнадцатого века Кунсткамера систематически пополняла свою коллекцию, утоляла свой практически неуёмный аппетит. В 1842-м году начинает собираться крупнейшая в мире антропологическая (остеологическая) коллекция, насчитывающая около 15 тысяч костяков, главным образом из археологических раскопок различных древних захоронений и прочего.