Тоннель, казалось, был бесконечен. Где-то вдалеке покачивалась голубая звёздочка. В нескольких шагах пол плавно переходил в ступени. Эд с Андреем настороженно двинулись вперёд.
Чем выше – тем меньше пламени. Чем выше – тем круче ступени. Чем выше – тем больше сомнений.
Через несколько десятков метров пути горящие стены погасли. В одно мгновение показалось, что по тоннелю прошёл холодок, еле ощутимое дуновение… Едва касаясь поверхности ступеней молочно-белым маревом, разлился туман. Послышался приближающийся цокот, негромкий, слегка приглушённый. Голубая звёздочка приближалась. Ещё минута - и уже над туманом отчётливо показался крохотный всадник. Андрей с Эдом переглянулись. Всадник приближался.
Словно проплывая над туманом, он плавно раскачивался из стороны в сторону, приблизившись на достаточно близкое расстояние, остановился.
Это был ребёнок, немногим более полуметра ростом, с непропорционально огромной, почти квадратной формы, головой на младенчески слабенькой шее. Его лицо было изуродовано какой-то неописуемо обречённой гримасой, крохотный нос, кривой полуоткрытый рот с непропорционально крупными, как для ребёнка, зубами, большие круглые нечеловеческие глаза мутно-серого цвета. Пока он был на приличном расстоянии, один его глаз светился и оттого производил впечатление приближающегося голубого огонька, теперь же, когда он стоял неподвижно, когда его можно было достаточно подробно разглядеть даже через окуляры противогаза, никакого свечения не было. Его крохотные ручки цепко держались за загривок крохотного двухголового телёнка, маленькие недоразвитые ножки беспомощно торчали в стороны.
Перекладывая голову с одного плеча на другое, он внимательно осмотрел Андрея и Эдика. Леденящий ужас сковал обоих. Тишина - гробовая, мёртвая, глухая… Он отвесил еле заметный поклон и как-то осторожно, по-детски погладил телёнка. Тишина… Внезапный холодок пробежал по спине... Глаза в глаза. Глаза без зрачков, большие мутно-серые безжизненные шары под прикрытием неподвижных мёртвых век. Пронзительный крик прямо над головой, сорвавшийся ворон взорвал тишину. Шорох крыльев мгновенно исчез в темноте.
- Бывает, что от тишины очень болит голова, не правда ли? - спокойным детским голосом заговорил всадник. – Нужно только прислушаться хорошенько и ты услышишь, как поёт одиночество. Мы ждали вас.
Андрей хотел что-то ответить, замычал, затем пошатнулся и, потеряв равновесие, рухнул на стену. Ватные ноги понесло в сторону, он слегка ссунулся, упёрся руками, но устоял.
- Снимите вот это, - всадник указал пальчиком на противогаз.
Из онемевшей руки Эда выскользнул топор, упал, предательски громко ударив о ступени, колени едва не подкосило, он мгновенно сорвал противогаз, накинул его хобот на шею и перекрестился. Андрей ссунулся по стене, сел на корточки и начал задыхаться.
- Снимите это, - раздражённо закричал всадник.
Почувствовав, что оцепенение постепенно проходит, Эд бросился к Андрею и снял с него противогаз.
- Так легче? – поинтересовался всадник. - Здесь другой мир. Ваши штучки здесь не нужны.
Эд поднял топор, убедился, что Андрею легче, хотел подойти к всаднику ближе, но сделав шаг, ощутил, как невидимая стена разделяет их и удерживает его.
- Как тебя зовут? – вдруг, почувствовав некий прилив недавно покидавших его сил, спросил Эдик.
- Зовут? – удивился всадник. - Ты имеешь ввиду, как моё имя?
- Та хоть так… Как твоё имя?
- Меня не зовут. Имя в вашем мире дают обычно тем, с кем общаются, тем, кто кому-то нужен… Я был не нужен, - всадник опустил голову и в который раз очень нежно погладил телёнка, - а его убили просто так… Он был не такой как все…
Андрей встал, поправил лямки рюкзака, посмотрел под ноги, пробежал пальцами по разгрузке.
- Я вижу, твоему другу уже лучше, - очевидно обращаясь к Эду, всадник еле заметным движением развернул телёнка, и тот медленно пошёл вверх по ступеням. - Не отставайте.