- Ты отпустил? – спросил Эд. Ещё мгновение - и он мощнейшим ударом срубит эту говорящую беспомощную голову. Рука крепко сжала топорище, он слегка оттолкнул Андрея, мысленно представил, как топор отсекает голову от тельца, сопоставил траекторию удара, силу, место и… Бежать, бежать отсюда. Куда? Как? Нужно перемахнуть через стену…
- Ничего не выйдет, - спокойно сказал всадник.
- Ты что, читаешь мысли?
- Конечно. Это мой мир. Ты не сможешь меня ударить.
- Почему не смогу?
- Стена, ты забыл про стену. Между нами стена. Тебе разве не сказали? Пройти сквозь стену в мой мир может лишь мертвец. Это дорога в один конец, как и вся ваша жизнь.
Путь вверх по ступеням, как показалось Эдику, занял довольно-таки продолжительное время, он, предчувствуя опасность, снял свой рюкзак, накинул его на левое плечо, чтобы при случае его можно было легко сбросить или использовать в качестве щита. Он также отдал свой автомат Андрею, который, в свою очередь, аналогично поступил со своим рюкзаком.
- Послушай, малыш, - недовольно заговорил Эд. - Не морочь нам голову… Раз уж мы сюда попали, то не надо нас учить уму разуму.
- И пугать нас тоже не надо, - добавил Андрей.
- Выводи нас отсюда, - продолжил Эд. - Не нравится нам здесь. Гиблое место.
- Неприятное, - снова добавил Андрей.
- Малыш? – всадник в удивлении вытянул шею. - Почему малыш?
- Потому, что маленький, - добродушно ответил Эд. Ему почему-то было безгранично жаль этого уродца. Смешанные чувства наполняли его. Он готов был убить. Хотя как убить? Расчленить, если потребуется, рубануть быстро, так, чтоб моментально, без лишних мучений и угрызений совести. «С ума сойти, - думал он. - Убить мёртвого ребёнка… Нет, Эд, нет! Ты не сошёл с ума! Это всё место, это чёртово место! Он проник в твои мысли… Мысли прочь!»
- Да, я маленький, - грустно ответил всадник. - Меня ещё так не называли… Я не хочу твоей смерти. А то, что место неприятное, так это ведь ваша вина. Вина обычных, нормальных, умных, красивых, жестоких, - он в который раз нежно погладил телёнка. - Он тоже маленький… А мог бы стать большим. Мог бы прожить свою жизнь, хоть как, но прожить… Пройти свой путь и уйти, а не стоять под стеклом на потеху обычным, нормальным. Сколько их здесь таких?
- Малыш, выведи нас! - выкрикнул Эд.
Всадник на мгновение испугался, отшатнулся, да так, что чуть не упал с телёнка. Округлив глаза, он быстро осмотрелся по сторонам и, приложив палец к губам, ответил:
- Тсс… Здесь нельзя кричать. В моём мире царит покой.
- Ага, вечный покой, - в который раз вмешался Андрей. - Выводи нас отсюда, а то мы здесь такой покой устроим, что мало не покажется.
Всадник выдержал паузу, дождался тишины и, прикрыв ладошкой рот, неудержимо по-детски рассмеялся. Андрей с Эдом переглянулись.
- Вы этого хотите?
Андрей метнулся в сторону и что есть силы ударил прикладом автомата в стекло первой попавшейся экспозиции. Громким, режущим слух звоном посыпались осколки битого стекла. В стеклянном шкафу на стеклянных полках стояло несколько засушенных татуированных человеческих голов. Андрей яростно ударил ещё раз, разбив стеклянные полки, несколько голов вылетело и словно спущенные мячи рассыпались по ступеням.
«Ку-у! Ку-у!», - разноголосым хриплым эхом разнеслось по тоннелю. Головы, пытаясь выкрикнуть что-то, хрипели, шлёпали губами, беспомощно катались, пытаясь то ли закатиться куда-то, то ли наоборот атаковать сталкеров. Андрей резким ударом футболиста приложился к одной и та, словно орудийное ядро, пронеслась возле всадника: «Ку-у-у-у!»… Глухой удар о стену - и мгновенная, внезапная тишина. Всё замерло.
- Мне жаль вас, - всадник махнул ручкой, и телёнок повёз его вверх. Спустя несколько метров всадник свернул в какой-то коридор и исчез из виду. Андрей с Эдом последовали за ним, но, свернув в тот же коридор, оказались в большом светлом зале с тремя рядами больших стеклянных коробов. Один ряд стоял в центре, разделяя собой пространство на две половины, два других ряда - под стенами по обе стороны зала. В каждом коробе были размещены различные этнографические экспонаты, манекены в диковинных одеждах, предметы древнего быта. Всадника нигде не было. Андрей с Эдиком стали у входа. Неожиданно светлый, чистый, с натёртым до идеального блеска паркетом зал на мгновение обескуражил обоих. Под сводом потолка висели небольшие, но искусные люстры. Зал освещал яркий чистый свет. Стерильная чистота стёкол играла бликами. Ни пылинки, ни пятнышка, всё идеально. Андрей прошёл на несколько шагов вперёд, затаившись, прислушался. Тишина… Сталкеры осмотрелись.