Свернув на Кадетскую линию, Андрей с Эдом направились в сторону набережной Макарова. «Съездовская, 34», - твердил себе Эд, волнение жгло лицо, заставляло сердце биться чаще. Глаза жадно искали давно отсутствующие таблички на фасадах зданий. И не было уже ни Академии тыла, ни казарм, и улица, как оказалось, теперь уже носила совсем другое название, но Эд чувствовал, ощущал что-то… Что-то, что вело его вдоль длинного красно-белого здания в белёсых разводах, что-то, что магнитической силой притягивало, прижимало его к нему. Он старался вспомнить все письма, фотографии, найти хоть какие-то зацепки, чтобы воспроизвести хоть какую-то привязку к местности.
Большой проспект, в нескольких метрах беспомощно застывший троллейбус. Безжалостно уничтоженная громадина. Отсутствие стёкол, колёс, уцелевшая штанга обречённо свешена на бок. Отчётливо видны следы безжалостной деятельности мародёров. Салон пуст, фары вырваны, пустые глазницы разъела коррозия, подтёки от слёз коричневыми мазками устремлены на асфальт. На борту следы от рекламы – какие-то зелёные пятна, надпись: «Наш ноль настоящий». В нескольких шагах, в длинном красно-белом здании, обрамлённый белым кантом большой арочный проход. Железная смолянисто-чёрная дверь закрыта, жирными буквами какая-то надпись. Андрей с Эдом остановились. «ВАТТ в/ч 034 Б» - мелом.
Глава 28. Эмилия.
Эмилия любила Тита, любила всем сердцем, всей душой. Кораблю их любви не суждено было пропасть в пучине химер чужих объятий. Да, была измена, да, было расставание, но сошлись два разорванных бытом и слепились вновь в целое. Как смогли, так и слепились, срослись. На смену ностальгирующему растерянному Титу – человеку, утратившему практичность, пытающемуся найти своё применение в жизни и часто спотыкающемуся и падающему на аллеях гражданки, пришёл другой - решительный, смелый, уверенный, расчётливый Тит - хладнокровный человек с горячим сердцем. Жертвенный, бескорыстный. Эмилия дрогнула. Любовь к Титу с новой неимоверной силой вспыхнула в её сердце, безудержная страсть, сводящая с ума, вновь овладела ею. И ничего, что уже не было той взаимности, вспыхнувший вновь очаг, раздуваемый чувством вины, ядерным реактором запускал в ней ту безудержную мощь, с какой только может любить женское сердце. И всё же непреодолимая стена по-прежнему разделяла их. Тит избегал её. Помогал, был рядом, но всё как-то с опаской, с нескрываемой осторожностью. В нужную минуту он, оказавшись как всегда рядом, рискуя всем и зачастую собой, помогал ей, появившись мгновенно и даже неожиданно, но затем исчезал так же, намеренно удерживая её на им самим определённой дистанции. Деловые отношения, служебные, дружеские, но не любовь, только не любовь.
Точка всегда должна стоять на своём месте. Иначе недосказанность, незавершённость - неполноценность. За всё назначена своя цена, своё искупление. Как искупить? Где и чем поставить ту заветную точку? И где найти полноценный откуп – полновесную жертву? За сломанную жизнь цена - только жизнь. Цена измены – жизнь! Две сломанные жизни. И вот теперь, чтобы спасти одну, возможно, должно отдать другую.
Сквозь плывущую пелену безжалостно накатывающих слёз, на подкашивающихся ватных ногах, задыхаясь и с трудом удерживая рвущийся из груди крик отчаяния, вслед за убегающим из груди сердцем, Эмилия плыла вдоль холодного мрамора играющих бликами копоти стен. Ничего не вернуть, ничего не исправить… Серой тенью она проскользнула в свой кабинет, заперла за собой дверь, обессилено рухнула на жёсткий лежак и залилась неудержимым отчаянным плачем. Одна надежда на Дмитрия, но успеет ли, сможет ли? И так ясно, что будет много крови, Дмитрий не оставит это… Мысли путались. Пойти к Маге? А что если… Нет, нельзя! Не навреди Мила, только не навреди. Звонить! Нужно срочно звонить! Эмилия вскочила, бросилась к выходу, но обессилено села у двери. Звонить? Откуда? Со станции? Равнозначно приговору! Бежать на «Призрак»? Опасно…
- И ничего не опасно, - слегка дрожащий голос старого человека вырвался из дальнего неосвещённого угла кабинета.
- Кто здесь? – Эмилия вскочила и нервно принялась нащупывать задвижку. - Что вы здесь делаете? Я позову на помощь!
- Помощь уже здесь, - негромко, но вполне уверенно донеслось из темноты. – Не бойся, я пришёл помочь.
Эмилия открыла дверь, но спустя секунду вновь закрыла: