За всё назначена цена. Такова жизнь. И чтобы спасти одну, возможно, должно отдать другую.
Глава 29. Встреча.
- Она должна жить! Павел, сделай же что-нибудь!
- Я и так сделал всё, что могу.
- Павел, она должна жить!
- Успокойся, Тит, он и так старается.
- Димка, ну как же так, а?
- Может, валерьянки?
- Какой, на хрен, валерьянки? – Тит оттолкнул Павла, метнулся к Дмитрию, стоявшему у входа. - Где Косой? Где огнемётчики? Где они, Дим? Где эти убийцы? – Тит на мгновение опёрся на плечо Дмитрия, грубо схватил ладонью свободной руки своё лицо, с силой сжал, сжимая ухват пятерни. - Ум-м..
- Серёга, пойдём, не будем мешать, - предложил Дмитрий, хотел было подхватить Сергея под руку, но тот, оттолкнувшись, рванул в коридор.
- Уроды! Косой, где ты, сволочь? – орал Серёга, его голос гулким эхом разлетался по близлежащим выработкам, вырывался из искажённого яростью рта, пролетал по сырым бетонным артериям, бился о препятствия, двери, стены… Бился и падал, оставляя на всём, с чем столкнулся, невидимый след отчаяния. Тит метался по узким тоннелям, жадно выискивая глазами огнемётчиков, бесцеремонно хватал всех попадавшихся и грубо, с силою швырял их в стороны. – Косой, сволочь, где ты?
- Серёга! – кричал ему Дмитрий, пытаясь сдержать. - Косой тут при чём? Ты сам был там, ты сам всё видел, - одёргивая за рукав, старался влезать между Титом и попадавшимися ему бойцами.
На шум выглянул Лёха, небрежно сворачивая измельчённый табак в небольшую бумажку, он стоял на пороге своего кубрика, с любопытством уставившись на приближающегося Тита и пытающегося его остановить Дмитрия. Изломив криво бровь, удивлённо прищурился, поднёс самокрутку к губам, послюнявил. Приятный табачный запах защекотал нюх.
- Чего выперся? – крикнул ему Тит. - Косой где?
- Это ты выперся, а я здесь курю, - недовольно ответил Лёха, зажав самокрутку в уголке рта и усердно шаря в карманах в поисках зажигалки, - Косой у меня, а что?
- Сюда его суку! – отталкивая Лёху, Сергей ломанулся в кубрик.
- А ну, полегче! - выкрикнул Алексей, хватая Тита и не давая пройти. - Это мой кубрик, вали отсюда!
Между ними влез Дмитрий, короткая потасовка переросла в драку.
- Уроды! – орал Серёга. - Рожу набью!
Глухие хлопки от ударов, заполнили крохотный тоннель. Сергей с Алексеем сошлись в клинче, прижатые Дмитрием к стене, пытались попасть друг в друга мощными ударами. Дмитрий, уворачиваясь то от одного, то от другого, продолжал настойчиво вязать движения дерущихся, блокируя удары, выводя обоих поочередно из равновесия, стесняя в движениях и хватая за руки. Треск одежды, разгорячённое сопение, горящие злобой глаза. В какое-то мгновение долговязый Серёга ловко вывернулся, толкнул Дмитрия на Алексея и ворвался в кубрик.
На огромном дубовом столе лежал автомат, промасленная ветошь и шомпол. В углу на буржуйке посапывал чайник. На стульях небрежно разбросанные вещи, на солдатской кровати, что слева, идеально ровно заправленное одеяло, у изголовья «отбитая» подушка. У кровати стояли тапочки, рядом с ними красовался маленький коврик, на стене висел старый потёртый ковёр, с которого смотрели две пары каких-то жёлтых оленей. По правую же сторону у голой стены на такой же кровати валялись небрежно разбросанные грязные подушки поверх изрядно испачканного рваного матраца, солдатское одеяло сползло на пол, простынь отсутствовала, на металлической дужке у изголовья висела шинель, над ней на стене красовался мушкет. Настоящий, огромный фитильный мушкет. Устав разделил этот кубрик как раз посредине, казалось, что часть помещения содержится в порядке, а другая безнадёжно погрязла в хламе и мусоре. Даже пол помещения ровно до воображаемой половины был вымыт, вылизан, надраен до блеска. Под столом валялись грязные берцы, кусочки материи и использованная ветошь.
- Где он? – разъярённо пыхтя и жадно шаря глазами, выкрикнул Тит. Недоумение овладело им. - Где он?
-Кто?
- Косой!
- Откуда мне знать? – недовольно выискивая в кармане наспех сунутую самокрутку, ответил Лёха.
- Но ты же сказал, что он у тебя.
- Сказал, - слегка поморщившись при виде раздавленной в драке самодельной сигареты, Алексей фыркнул, прошёл мимо к столу, выгребая остатки табака со дна дырявого кармана. - Стою уставший, после задания, дай, думаю, закурю. Смотрю, бегут двое, один красный как помидор, другой хватается как дитё за юбку… Ну, думаю, ни к добру это. Вот и сказал, чтоб ты пар выпустил, а то гляди, ещё лопнешь, засвистишь через носик. Косой в карауле, забыли? А ты чтоб руки больше не распускал! - он отвернулся, пошарил глазами по кубрику, вытащил из-под кровати небрежно свёрнутый рулон ранее уже использованных где-то обоев и оторвал небольшой клочок. - Теперь заново скручивать. Будешь должен.