«Почему за простые человеческие желания всегда такая непомерно высокая цена? Почему одним всё, даже самое ненужное, а другим ничего? Только потери и боль… Почему жизнь так беспощадно разводит двух любящих и нуждающихся друг в друге людей и словно назло бросает их тем, кому они не нужны? Сводит, связывает, и живут несчастными люди, вроде бы вместе, но каждый сам по себе.
Чем Гаджиев мог заслужить такую игрушку? Чем он вообще мог хоть что-то заслужить? Всего добился сам? Не смешите меня, в жизни я встречал слишком много прекрасных людей, не получивших от жизни ничего, кроме проблем и болячек. Хм, добился он... Наглость, жадность и жестокость, но ведь сейчас каждый нагл, жаден и жесток, и Гаджиев далеко не лучший и не худший, такой же, как все. Но почему он? Почему ему было дано, а другим нет? Всё-таки правильно я поступил, хотя лучше бы я сам, собственноручно...
Очень странно, что меня послали одного. Очень странно. Все знают, что Крец имеет собственную охрану, и как Александр Викторович представляет его задержание? Найти, выследить и… А что дальше? Что, чёрт подери, дальше? Вызвать подкрепление? Хорошо хоть в сроках я не ограничен, но всё же, почему я один? А если я убегу или со мной что-то случится? Я не нужен новой власти станции? Вернее, больше не нужен Особому отделу? Странно. Странно, что вопросов намного больше, чем ответов. Думай, Виталий, думай… Пазл должен сложиться. Группа может вызвать подозрение и вспугнуть, это понятно. За мной закреплён хвост, тоже наверняка. Кто? Вон тот сталкер с заспанным лицом или одна из тех женщин? Вряд ли. А может быть, этот дед? Знакомый храп. Почему я? Почему именно я? Что, в отделе нет своих ищеек? Крец меня знает. Он прекрасно знает, кто я. Здесь что-то не так. Виктория. Стоп! Ему нужна Вика. У Особого отдела всегда пара козырей, говоришь? Двух зайцев одним махом? Как же я сразу о ней не подумал? Ай да Александр Викторович, и себе туда же. Эх, Вика, Вика, выходит, ты заяц? Ты - заяц, а я – ищейка.
В болотном смраде протухших серых дней оскотинившиеся люди во власти животных инстинктов, тупой вечно голодный скот. Быдло!
Да всем плевать. Плевать на твою любовь, плевать на тебя, на неё, на тактический гений ''серого кардинала''. Всем всё равно. Быдлу вообще плевать, кто им правит. Лишь бы не стреляли. Лишь бы не нарушили привычные устои, лишь бы не отняли мою, мою собственную, мою вкусную копчёную крысу! Пусть унижают, пусть топчут, насилуют, пусть вешают, ну не всех сразу, по одному, в порядке очереди, пусть… Лишь бы не стреляли. Лишь бы не было войны.
Кому ты служишь, Виталий? Обществу, станции, быдлу? Кому? Кто оценит и, главное, кому это нужно? Виктории, таким как она? Или Юрию, кажется, так его звали? Уверен, он не виновен, не мог новичок выпустить тех двоих. Матери, будь она жива? Не думаю... Всё изменилось, и служба, как отражение общества им же и порождённая, в первую очередь. Николай ведь помнит другие времена, времена искренних кровавых жертв на алтаре справедливости и человеколюбия.
Что теперь? Ты ищешь беглянку, забитую запуганную мышь, чтобы вернуть её владельцу, собственнику. Рискуешь жизнью, рискуешь людьми ради прихоти одного ублюдка. Затем разыскиваешь пропавшего проходимца, который что-то знает и тем самым может представлять опасность нынешнему руководству станции. Хотя, какому руководству? Александру Викторовичу? Проходимец, мешающий другому проходимцу - проблема станции - твоя, Виталий, твоя персональная проблема. Кому ты служишь?
Ты служишь Гаджиеву, ну, или таким, как он. Таким же ублюдкам и выродкам. Служишь преданно, по-собачьи. Служишь этой крохотной прослойке подонков-паразитов, служишь им и считаешь себя честным. Молодец, так держать! Вот только они единственные, кому ты хоть чем-то полезен. А не послать бы всё куда подальше? Хватит плясать под чужую дудку! Когда по следу идёт ищейка, охотник всегда где-то рядом. Виталий, ты даже не охотник, а пора бы уже им стать. Пора.
Да что же это за храп такой? Труба, да и только. Совсем как тогда», - лёгкий озноб пробежал по спине Виталия. Он вспомнил.
С поверхности на станцию прорвался неизвестный, кричал, что его товарищ всего в нескольких метрах остался задержать жаб, просил оказать помощь. Помощь оказали. После обоих арестовали. Документы первого вызвали сначала радость, затем панику, второй же был плох, весь в ожогах. Обоих закрыли. А на следующий день закрыли какого-то деда без документов. Сидел он в хате со вторым. То ли заклинаниями, то ли ещё каким-то способом поставил он того на ноги. Конечно, поверить в такое трудно, но через несколько дней все трое сбежали. В ту ночь дежурил новенький, Юрий. Обстоятельства побега так и остались не выясненными, следствие заключило, что именно Юрий выпустил всех троих. «Но я-то знаю, что не он. Я всегда, уходя на ночь, закрывал камерный блок вместе с камерным постовым, и ключ был только у меня. У постового могли быть ключи только от камер, но весь фокус как раз таки в том, что и сам постовой был под замком. Три рубежа защиты были вскрыты ключами, никаких следов взлома. Ключи от камер, имеющиеся у Юрия, не подходили ни к одному из замков. Проделки «чёрных сталкеров»? Не думаю! Дед – вот разгадка. И как же я сразу не вспомнил его, не узнал?» - Виталий осторожно повернулся к деду и несколько раз грубо толкнул его в бок: