- Не храпи! Не храпи, кому говорят!
Тот лениво отмахнулся, и спустя несколько секунд вновь, захлёбываясь, вывалил в пространство душераздирающий, хрипящий вопль. Храп пуще и громче прежнего резанул по ушам.
- Не храпи, сучий потрох! – заорал Виталий, одёргивая деда за плечо. Другая рука расстегнула кобуру. «Можно задерживать, - проскочила мысль, - Гостиный двор всего в паре сотен метров, задержу, сдам в комендатуру, а дальше, как говорится, до выяснения». - Не храпи!
Дед проснулся, недовольно оттолкнул Виталия локтем, не оборачиваясь к нему, сел, лениво потянулся и уже после медленно, будто ленивый заспанный кот, повернулся практически всем телом. Молодое скуластое гладковыбритое лицо, белоснежная улыбка и большие серые глаза заставили Виталия оторопеть.
- Чего тебе? – спросил незнакомец. - Чего толкаешься? Сейчас как толкану, мало не покажется. Что, сила есть - ума не надо?
- Не храпи, - неожиданно для себя повторил Виталий.
- За собою следи.
Караван подошёл к блокпосту «Гостинки», остановился. Незнакомец, не дожидаясь открытия ворот, соскочил на шуршащий под ногами гравий, поправил поднятый воротник, взвалил свою скромную суму через плечо и не спеша зашагал в сторону станции.
Суета, челноки оживились, «Гостиный двор» встречал гостей. Незнакомец, так неожиданно оказавшийся на месте деда, спокойно предъявив документы, уверенно прошёл на станцию. Когда же на состав поднялась таможенная группа, он и вовсе пропал из виду, затерявшись в вечно бушующем море обитателей и гостей станции.
«Странно. Но куда же пропал дед? Ведь всю дорогу рядом лежал именно дед. Или нет? Лежал, бурчал себе что-то под нос, потом расхрапелся... Да и шут с ним. В тоннелях и не такое привидится. Нашёл, чем голову забивать. Решил всё бросить - бросай! Бери Викторию и беги. Беги как можно дальше, убегай ото всех окончательно, бесповоротно, навсегда».
По-хорошему, сбор информации следовало бы начинать именно с ''Гостинки'', и окажись Виталий в иной ситуации, он поступил бы именно так, но сейчас истории и сплетни интересовали его меньше всего. Да и скудный объем вводной информации уже не вызывал подозрений, ведь цель Александра Викторовича была ясна - Виктория.
На ''Гостинке'' многие Виталия знали в лицо, проверять его не стали. Несколько незнакомых сталкеров, приветливо улыбаясь, поздоровались и продолжили осмотр каравана. Легенда его недавнего боя с арахнидами, а затем с ''чёрными сталкерами'' (особенно с ''чёрными сталкерами'') разнеслась по метро гораздо быстрее, чем того можно было ожидать. Уважительные взгляды, еле заметные перешептывания... К моменту, когда состав прошёл вглубь станции, на приемную успело сбежаться несколько десятков любопытствующих. Увидеть героя, осмелившегося дать бой головорезам Самарцева, событие. Вот только кто успел предупредить, что он прибыл с караваном?
Сходить с состава желания не было, общаться с кем-либо и отвечать на вопросы праздно шатающихся тоже, Виталий отвернулся от перрона и, заложив руку под голову, закрыл глаза в надежде немного вздремнуть.
- Вон он. Вон он, - периодически доносилось издалека. - Да вон же он!
Непроизвольно дернув щекой, Виталий слегка растянул рот в кривой улыбке: «Овцам нужен баран, - вдруг пришло в голову, - хоть какой, хоть плешивый, хоть захудалый, хоть совсем крохотный барашек, лишь бы с яйцами, лишь бы хоть немного смелее, хоть немного решительнее, хоть немного безумнее. Мудрое большинство готово идти за безумцем, его участь предрешена, серость же бессмертна. Инстинкт самосохранения – животный примитивизм. Интересно, овцы были такими же примитивными?»