- Однажды, - начал Дмитрий, не сводя глаз с Виталия, - к нам за помощью обратился человек. Молодой парень, как ты. Влюблённый до безумия. Отчаянный, но уж совсем пацан, неопытный. Да и мы тогда, признаюсь честно, были попроще. И вот попросил он у нас помощи. Любил он девицу, сильно любил, искренне, уж я это чётко тогда уловил, но девицу другой, так скажем, пользовал. И этот другой стоял, значит, у этого парняги поперёк дороги. Хотел он его устранить, да то ли не мог, то ли не решался, а девчуля с ребенком, слабенькая, жалко нам её стало - помогли человеку. Убрали негодяя - устранили, могли и сожрать, - Дмитрий резко схватил за рукав пытающегося что-то сказать Алексея и с силой одернул его. - Я просто вношу ясность, парень должен понимать, с кем имеет дело. И если кто из моих ребят когда-то перекусил человеченки, то это не он такой - мы такие. За поступки бойцов всегда отвечает командир и я, к сожалению, не идеален. Времена тогда были такие, запасы кончались, а поступлений ноль. Избавили девчулю от насильника, парняге устроили личную жизнь, семью помогли создать... Так что обязан он нам. Жизнью обязан. Рано или поздно ему пришлось бы разбираться, а там бандюган был ещё тот, матёрый! Глядишь и не справился бы, сам понимаешь...
В общем, поступил он к нам на службу. Благодарный оказался человек, честный, правильный. Люблю таких.
А ты хвоста к нам привёл. А может, это был не хвост? Может вы здесь очередную авантюрку замутить решили? Что скажешь?
Виталий пожал плечами. Неожиданный поворот событий на какое-то время выбил его из колеи. Он попытался собраться с мыслями, но Дмитрий продолжил, сбивая его словами:
- Думаю, стоит прояснить ситуацию, тем более, время уже сейчас может играть против нас. Александр, - он обратился к Косому, - пригласи-ка Колюню.
Сашка молниеносно вскочил из-за стола и вышел.
В воздухе тотчас повисла тишина. Казалось, сгустившееся облако недоверия в любую секунду готово взорваться ломаными стрелами молний.
Спустя пару минут в палатку вошёл Николай.
Хвост действительно был. И Николай, пользуясь авторитетом и служебным положением, разузнал всю схему Особого отдела. Николай любил Виталия, любил и оберегал. Не мог он позволить его гибели, не мог и потерять его. Он вовремя понял, что для Виталия это задание, скорее всего, путь в один конец. Виталия вели лучшие опера приморцев. Александр Викторович продумал всё. Он договорился с приморцами, назначил гонорары и стал ждать, трепетно перебирая в памяти свидетельские показания из пропавшего компромата. Дело нужно было заводить заново и на этот раз доводить до конца. Спасти Виталия могла покорность. Найти Креца, найти девчонку, а после доказать свою непричастность к краже заведенного на него дела. Ах, да, ещё нужно было бы присягнуть на верность своему новому покровителю и признать его исключительное право на рыжую. Как ни странно, но и Александр Викторович, и Виталий, и Николай прекрасно понимали, что это невозможно. И новоиспеченный начальник Особого отдела пустил по следу гончих, чтобы получить хоть что-то и по возможности избавиться от Виталия. Виталий же, после изучения материалов дела на самого себя, окончательно убедился, что возврат с пустыми руками невозможен, тем более, что Викторию он возвращать и не думал. А что до Креца, так начхать!
Ну, а Николай бросил всё и в очередной раз пришёл на помощь Виталию. Не мог он оставить на растерзание особистам сына женщины, которую любил. У Николая не было ничего, только пасынок и память о той, чей образ он трепетно хранил в своём сердце. Николай оказался там, где и должен был оказаться.
Старший прапорщик Вооруженных сил, разведчик подразделения Самарцева, Николай всю свою жизнь в метро служил на «Восстания». Не мог он покинуть станцию. Сначала не мог, а после уже и не хотел. В момент, когда всё для него потеряло всякий смысл, он словно проснулся, вынырнул из морока забот и умер. Умер вместе с ней. И никаких забот, больше никаких забот - всё будто на автопилоте в мире, где каждый угол, каждый взгляд холодных стен станции напоминал о ней. И Виталий - последняя память о ней - сын. Не родной... Всё равно - сын.
Одного приморца пришлось устранить. Без сомнения, это преступление запишут на счёт Виталия. В попытке выиграть время и сбить ищеек со следа, Николай забрал с собой документы, одежду, оружие и голову.
И вот теперь, озадаченные сложившимися обстоятельствами, за столом (вокруг стола) сидели все причастные, а из полураскрытого вещмешка на столе холодно одним уцелевшим глазом прямо в глаза Виталию смотрела голова незнакомца.