Имитирующие любовь, человечность, жертвенность - презренны! Всё то, что делает человека человеком, для них - игра. Они высокомерны, алчны и, так некстати, самоуверенны, что порой рука сама тянется к кобуре. Но Алексей не стрелял, не бросал в них попкорном, не помышлял о гнилых помидорах, он просто смотрел. Смотрел в эту кучу дерьма. Смотрел и наслаждался. ''Идущие на смерть приветствуют тебя! О, император!'' И одни убивали других, предавали, продавали, унижали... И только он один - презирал! Всех!
Он думал о Борисе. О мальчике, выросшем у него на глазах, о мужчине, которому жизнь, с лёгкой подачи самого Алексея, поднесла полный бокал. Бокал созерцания. И вот он огромный пустой тёмный зал, раскрытый занавес и тишина... ''Давай Боря, жги!''
- А с вами можно? - Виктория по-лисьи прищурилась. - Я бы поехала.
Профессор и Эд переглянулись.
- У вас лучше? - спросил Виталий.
- Нет, - тут же ответил Эд, - не лучше, но у нас есть надежда. Свиней мы почти не держим, грибов не выращиваем, рыба вся вымерла.
- А что кушаете? - Виктория придвинулась к Эду.
- У нас, - Эд хитро улыбнулся, - основной продукт кроли. Ну и по мелочи... Все, кто прятался в норах, все выжили. Потом начали их ловить, содержать. С зеленью, правда, проблемы были, но кроли такая зараза...
- Страшные? - лиса не унималась. Её воображение уже отчётливо рисовало этих самых кролей, она ловила каждое слово Эда, каждый жест и уже из одних только его взмахов руками пыталась представить размер, форму и даже вес этих неведомых существ.
- Сейчас радиационный фон незначителен. Время двуголовых и пятиногих прошло. Обычные кроли, вполне симпатичные... Я даже несколько раз выпускал...
- Выпускал? - перебил Виталий.
- Да, выпускал. На волю. Затем наблюдал, как они живут, размножаются. Только мясо у таких кролей немного фонит, но зато они и упитанней и даже жирок имеют. На любителя, в общем, я таких не ел. Но надо же как-то восстанавливать фауну, а то лет этак через пять ни одного зрячего кроля не останется. Они же слепнут. Свет нужен всем.
- А флора? - с этого вопроса профессор открыл новую двухчасовую дискуссию.
Надежда - такое красивое многогранное слово. Такое объёмное, для большинства сакральное понятие - надежда - на самом деле всего лишь морковка на длинном шесте. Осёл тащит воз, надеется... Осёл счастлив. Надежда - его фетиш, его жизнь, его прелесть. Оставь надежду, человек! Но человек рад обманываться, человек идёт за морковкой. (Человек такой же осёл как и осёл).
Эд не хотел приукрашивать, не хотел врать. Жестокая реальность обрушилась из его уст на Викторию, Виталия и профессора. Он рассказал всё, он был честен. «Горе соблазнившему сих малых...» И он не соблазнял. Ему нужен был только Дмитрий.
Прибыв на станцию, Алексей не спеша обошел жилой сектор, осмотрелся и, убедившись в отсутствии чего-либо чрезвычайного, направился в лабораторию.
Сын профессора открыл дверь. Косой, провалившись в пленительный мир одной из книг, сидел за столом, опершись локтями и удерживая в своих огромных ладонях заметно потяжелевшую голову. Будто боясь расплескать наполненную до краёв чашу, он прочно удерживал её руками, продолжая с жадностью поглощать информацию, позабыв о своих обязанностях и мерах предосторожности.
- Что читаешь? - с порога спросил Алексей.
- ''Рим'' Шимун Врочек.
- А автор кто?
- Я же сказал, Шимун Врочек.
- А-а-а, - недовольно протянул Лёха. – Итальянец, наверное. Они такие, эти итальянцы... - и уже спустя несколько секунд, явно о чём-то задумавшись, добавил. - Ты поосторожнее с этими итальянцами. У них макароны национальное блюдо.
Косой недовольно оторвался от книги и в недоумении округлил глаза.
- Ну, сам подумай, когда у человека есть всё, а он предпочитает макароны, - Лёха слегка прищурился, - вон, французы от изобилия жаб жрать начали - оригиналы, а эти вот «нет и всё тут, макароны хотим!» Маньяки хреновы...
Косой так и застыл, разинув рот. Лёха сел на край стола, брезгливо кончиками пальцев отбросил в сторону несколько книг, прочёл несколько названий и недовольно вновь уставился на Косого:
- Иди уже. Пост принял!
Сашка встал, посмотрел на часы, засуетился и только теперь понял, что Алексей пришёл сменить его на посту. Суточный наряд окончен. Время ушло в никуда, испарилось. Шимун Врочек украл его сутки.