Выбрать главу

Кольями в небо мачты электропередач, удаляющиеся полуразрушенные здания, под мерный стук колёс черно-белым кино - сырой отдаляющийся голодный город. Дмитрий обнял Алексея, холодные взгляды устало провалились сквозь холодный иллюминатор… Все сильнее и сильнее затягивает стёкла, холодная испарина мгновенно залила их поверхность. Сплошной белой стеной хлещет, обгладывая корпус вагона, вздыбающийся океан крупы первого снега. Лёгкого, воздушного… Поля без границ… Застывшие, мёртвые.

«Ну вот, здесь уже снег… А в городе, наверное, будет дождь… - Лёха коснулся ладонью стекла. - Лет через пять, ну, может быть десять, если повезёт, я сдохну как паршивый пёс. Старый, грязный, вонючий, слабый... Это неизбежно. Вся жизнь - неизбежность, в особенности её конец... За весною лето, за летом вот это... Первый снег... Крупа. Какой сейчас месяц? Сентябрь? Или может быть...

Всю жизнь, с самого детства, я мечтал о покое: домик на берегу реки, где-нибудь в Сибири, собака, кот, небольшой участок... И чтоб гармония. Покой и гармония. А что на самом деле? Грязь, мрак и ничего человеческого. Сраный деревянный домик. Сраная реальность. Сраная жизнь, ей для меня даже домика жалко... Сраного деревянного домика! Чтобы старый вонючий пёс смог сдохнуть у себя в конуре, в своей постели, в своей мечте. В своей грёбаной мечте!

А крупа всё сыплет и сыплет... И что там за крупой? У этого пса ведь даже и конуры теперь нет. Ни у кого ничего нет. Есть только вшивая шкура и желание сдохнуть.

У Миленького не было шансов. Нет, не было. У идущего по канату не бывает вариантов, только путь. Один путь - в подвиг. И быстрая смерть. Чего ещё можно желать? Чего должно желать? Никаких домиков. Для нас припасена только смерть», - спустя несколько минут Алексей принялся отстегивать рожки со всех автоматов.

- Останься, - всё понимая, сказал Дмитрий.

- Шоу должно продолжаться, - бормоча себе под нос, Леха стал выщелкивать оставшиеся в рожках патроны.

- Останься, - Дмитрий повторил ещё раз.

- Не могу, Дим. Не могу, - с трудом сдерживая давящие слезы, Лёха набрал почти три рожка и вложил их в разгрузку.

Дмитрий смолчал. У Миленького не было шансов, и Дмитрий тоже это прекрасно понимал, понимал, но не мог принять... Не хотел принимать. Не хотел принимать это и Лёха... А тепловоз, тем не менее, шёл, уже набрав достаточно приличную скорость... Моросящая крупа облепила вспотевшие стёкла. В обрамлении чёрных колючих посадок поплыло за бортом застывшее русское поле. Вечное поле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лёха вновь замер у иллюминатора и, долго не решаясь ничего сказать, молчал... Молчал рядом с ним и Дмитрий. Поезд всё шёл и шёл, и поле, застыв в оцепенении, словно замерло мертвенной коркой. И только когда качество пути резко ухудшилось, и Свист вынужденно сбавил ход, Лёха встрепенулся:

- Я твой автомат взял, - отрешенно проговорил он, напялил противогаз и громко добавил. - Шоу должно продолжаться.

 

Из поезда на ходу сошёл человек, герметичный шлюз захлопнулся, а в разрывающем слух детском хохоте у окна Кунсткамеры стоял силуэт, его глаза горели болью, а за спиной в вечно горящем пламени камина, потрескивая, догорали брошенные шахматы.

И разлились серо-синие чернила, кудрявыми разводами заволокли подпаленное песочной блеклостью небо. И электрическим скальпелем молнии резануло по густеющей плоти туч, белоснежный ослепляющий свет на мгновение озарил серый город, и грянул ошеломляющий гром. Ребёнок смолк, за окном забарабанил проливной дождь, а в потрескивающем огне камина приглушенным хлопком лопнула горящая лакированная шахматная доска. Из прогоревших угольев выбросило чёрно-белую фигурку, она вылетела на паркет и, слегка прокатившись, замерла. Чёрно-белая пешка. Белая, наполовину обгоревшая пешка с дымящимся обугленным боком. Ребенок привстал, крохотные ручонки бережно подняли пешку и поднесли к лицу. Силуэт у окна обернулся, и его пластилиновое лицо растянулось уродливой злобной гримасой. Снова за окном брызнула светом молния, и гром раскатистым гулом встряхнул стены зданий.

 

В сером поле вдоль рельсового пути шёл человек. "Шоу должно продолжаться, - твердил он себе в резиновую маску противогаза. - Шоу должно продолжаться".

__________________________________________________________________

* ВДГ-40 «Нагар» - 40-мм выстрел с дымовой гранатой.