- Да разные вещи. Иногда шум водного течения, журчание, иногда какой-то звук похожий на рычание, вой ветра, прям такой, будто вентилятор где-то работает, а в воздухе сплошная непоколебимость, ни ветерка… А однажды, решил я присесть неподалёку, метрах в пятидесяти, вон там, - он направил луч фонаря вперёд, остановился. – Сижу, отдыхаю, флягу открыл, хотел отхлебнуть и вдруг слышу разговор какой-то. О чем говорили, не понял, но то, что голоса человеческие, сомнений не осталось. Странное место, до метро далековато, до поверхности тем более, до Адмиралтейства также. Откуда звуки - не пойму. Думал, может по пласту передаётся так, но такого быть в принципе не может. Всё-таки здесь двухметровая кладка, а там ещё несколько метров тампонажа - толщина более, чем приличная. Евгений Саныч говорил…
- Евгений Саныч? – перебил Борис.
- Ну да, мичман – Евгений Саныч, бывший подводник всё-таки. Так вот он говорил, что бывало в лодке, находящейся в подводном положении, экипаж слышал, будто кто-то снаружи ходит, и по корпусу лодки так отчётливо «тук, тук», - Алексей обернулся.
- Может, водолаз? – спросил профессор, неожиданный холодок пробежал по его уже мокрой спине. Спёртый, сырой воздух, чуть нагрузка - вспотел, учащённое сердцебиение, отдышка - для шахтёров обычное дело, но не для профессора с Борисом, а тут ещё неожиданный страх вдруг легонечко защекотал его основные инстинкты.
- Я такой же вопрос задал тогда, - Алексей криво улыбнулся. – Но какие могут быть водолазы на глубине, где даже корпус лодки сжимался от внешнего давления? Я не подводник, для меня эта тема не совсем понятна, но мичману я верю. Мичман свой человек, настоящий. Родная душа, хоть и морская…
Ещё двадцать минут ходьбы по вязкой жиже окончательно изнурили профессора и порядком утомили Алексея с Борисом. Воздуха не хватало. Мокрая галька с частыми островками смолянистой липкой грязи плавно перешла в одну сплошную грязь. Ноги сталкеров вязало словно смолой. Армейские ботинки тонули, облипали всем этим дерьмом и с каждым шагом становились всё тяжелее. Жадно чавкающая под ногами мерзость постепенно уходила под воду.
- Вот так и вся жизнь, - Лёха остановился. - Чем дальше, тем труднее и, - он обернулся, устало посмотрел через плечо, - ни шагу назад. Ничего не изменишь. Только вперёд! Шаг за шагом и… - он снова двинулся вперёд, но неожиданно шумно провалился по пояс, громкий изощрённый мат заглушил звуки взорвавшейся водной глади.
- Обрыв, - медленно и неожиданно для самого себя проговорил профессор.
- И так каждый раз. Каждый, мать его, чёртов раз! – Алексей со злобой хлопнул ладонью по воде и что есть мочи заорал в жерло тоннеля. – Мичман, сука, где мои метки?
Профессор и Борис в недоумении переглянулись, осмотрелись вокруг. Тем временем Алексей, громко сплёвывая и копошась как ребёнок, выбрался из своей западни:
- Вот она, - уже спокойно, как ни в чём не бывало, - где-то здесь должны быть проводки.
- Кто она? – одновременно спросили профессор с Борисом.
- Дамба, - Алексей прошёл к висящим на подвесках кабелям и, не обращая внимания на своих спутников, начал перебирать пальцами их небрежные сплетения. Осторожно нащупав ногой край дамбы, он, вымеряя шагами какое-то расстояние, отошёл в обратном направлении. - Вот он.
- Кто? – на этот раз Борис опередил профессора с вопросом.
- «Сигнал», - Алексей показал два тоненьких проводка запалюги, торчащих из-под надрезанной оболочки кабеля. - Вот это «сигнал», - он убедился, что Борис увидел, снял с концов изолирующие кембрики и перемкнул провода между собой, спустя пару секунд разомкнул. – Теперь ждём.
Гладь воды чёрным глянцем уходила за границу света, где-то неподалёку с завидным постоянством, нарушая тишину, ронял свои одиночные капли кровельный капёж. Прямо из-под дамбы с еле слышным потрескиванием вырвалось несколько пузырьков. Слегка подпрыгивая задними лапами при ходьбе, на кабелях показался обходящий свои владения крупный самец крысы. Его маленькие чёрные глазки, отражая свет фонарей, блеснули красным огоньком. Он остановился, поднялся на задние лапы и, энергично шевеля мордочкой, стал настороженно нюхать воздух. Посчитав сталкеров не опасными, он через мгновение снова продолжил свой путь, быстро семеня передними лапами и невпопад подпрыгивая на задних.
- Упитанный, - профессор улыбнулся. В отличие от большинства он не ел крыс. Его статус был гораздо выше, но как старый и опытный добытчик сейчас он видел первоклассный товар. Он с азартом посмотрел на Бориса, затем на Алексея, плавно перевёл взгляд на вновь остановившегося крысака. Крысак, учуяв неладное, настороженно замер, его круглые светло-серые ушки встали вертикально, а длиннющий крепкий хвост выпрямился несгибаемой антенной.