Во внутреннем дворе Адмиралтейства уже несколько лет безраздельно властвовала старая альфа-самка Сука, добродушное к мичману животное, вобравшее в себя все самые сильные черты собаки и медведя. По-собачьи преданно Сука ревностно защищала свою территорию от посягательств, изредка сопровождала мичмана в его нечастых пеших прогулках и вообще во многом вела себя как надёжная сторожевая собака. Достаточно было мичману потереться о Суку, пропитать одежды её неприятным едким запахом, как для всех тварей в округе он сразу становился своим, неприкосновенным. Его не трогали и даже боялись, впрочем, было за что…
Третий уровень подвала Адмиралтейства был отделён от второго шлюзом попроще и представлял собой нехитрое сплетение сырых тоннелей из старинной кирпичной кладки. Бетонный пол ровно посредине разрезала водоотливная канавка, под кровлей дружно ржавели рудничные светильники взрывозащищенного исполнения, по стенам, цепко хватаясь стальными крючьями подвесок, тянулись кабеля. Один из тоннелей уводил в сторону, часть его из-за износа дренажной системы находилась в состоянии постоянного затопления, другая же часть выводила в место, где сечение резко менялось. Иначе говоря, грудь забоя была пробита скважиной, в которую уходили кабеля спецсвязи. Из этой-то скважины и было возможно попасть к мичману относительно безопасно.
В небольшой бетонной комнате на втором уровне подвала было достаточно сухо и тепло. Строго в центре комнаты - овальный резной стол, прямо над ним небольшая люстра на две лампочки. У противоположной от входа стены под дорогим ковром огромный кожаный диван, рядом вваренная своим дымоходом в вентиляционную систему небольшая буржуйка, умывальник. Справа - стеллажи с книгами, аквариум, в углу большой письменный стол. Слева - два длинных стола. На одном из них стационарная радиостанция, на другом - творческий беспорядок, проводки, микросхемы, транзисторы. В дальнем от входа углу - велотренажёр и оседлавший его «велосипедист» с ошалевшим взглядом. Под ногами вошедших лёгким скрипом отозвался настоящий деревянный пол. Мичман разулся, по-хозяйски поставил сапоги у входа:
- Ну, входите.
Гости последовали его примеру. Умеренный электрический свет весьма неплохо освещал комнату, не то, чтобы хорошо, но достаточно. Электрическая лампочка горела под крышкой аквариума, ещё одна нервно моргала на велотренажёре. «Велосипедист», не обращая внимания на вошедших, продолжал остервенело крутить педали, глядя куда-то в вообразимую даль. На его лице проступили прозрачные капли пота, а в тяжёлом дыхании легко угадывалась усталость.
- Серёга, привет, - поздоровался с порога Алексей с «велосипедистом», махнул рукой и, не дожидаясь ответной реакции, прошёл за мичманом, - Евгений Саныч, ты же говорил, у тебя никого.
- Так и есть, - улыбнулся мичман, доставая из письменного стола какой-то свёрток, - Серёги теперь нет! Его теперь ищут. Он человека убил. Найдут – пристрелят. Так что вы его здесь не видели, да и я, - он резко изменился в лице, - давненько его не встречал.