- Она…
- А ну, заткнись! – заорал Алексей и для пущей убедительности отвесил Борису очередную оплеуху. - Ну-ка, быстро надел противогаз и заткнулся к такой-то матери! Нам лысые, ушатые и хвостатые не нужны. Учти, если станешь мутировать, я тебя сам пристрелю, лично.
Борис замолчал, с трудом сдерживая эмоции, отвернулся и небрежно натянул противогаз.
- Вот так вот, - удовлетворённо пробурчал Лёха. - Ты должен быть воином, соберись.
Свернув на Дворцовую набережную, мичман вновь пришпорил своего «скакуна». Объезжая неуклюже снующих повсюду членистоногих, выбравшихся после дождя из Невы, Евгений Саныч громко матерился, сигналил и вёл себя на дороге крайне агрессивно. Его «болид» несколько раз таранил гигантских крабов, омаров, переезжал раков, но всё же неудержимо нёсся на базу, домой – в Адмиралтейство.
Глава 23. Миссия выполнима-2.
- Мы в коконе! Вы не заметили? Мы в чёртовом коконе! – мичман подносит кружку к губам, по поверхности чая, заволакивая, стелется белёсое марево пара. - Вы смотрели в небо? Нет, серьёзно. Как давно вы смотрели в небо? Вы помните наши облака? Наши родные балтийские облака, низкие, перистые, - лёгкое дуновение из уст мичмана всколыхнуло марево, - а что сейчас? Присмотритесь! За облаками давно уже ничего нет. Нет той чистой вселенской голубизны. Всмотритесь! Там паутина! Нечто неведомое, серое. Нечто, что отделяет нас от Вселенной. Мы в коконе! Вселенная ощутила ненужность в таких обитателях. Мы - инородное тело в её организме. Вселенная брезгует нами, она устала от нас и заключила нас в кокон. Мы ей не нужны! – Евгений Саныч отхлебнул, довольно прищурился.
За столом рядом с мичманом сидели Алексей с Серёгой, на диване лежала Виктория, рядом с ней суетились Борис и профессор. Несколько минут назад она пришла в себя. Падение оказалось жёстче, чем казалось. Профессор уже успел диагностировать перелом руки, сотрясение мозга и массу различных ушибов. Борис же сокрушался, периодически хватаясь за голову, он то винил себя в случившемся, то бросал косые взгляды в сторону Алексея.
- Я вот о чём думаю, - продолжал мичман, - сможете ли вы её дальше тащить? Не люблю я баб, но для Дмитрия, так и быть, выделю ей местечко. У меня безопасно, так что решайте, если что.
- Да мне вообще всё равно, лишь бы не пришлось за ней снова бегать, - равнодушно сказал Лёха и уже совсем другим тоном добавил. - Там Иваныч какого-то клоуна пристрелил прямо в коммуникационной нише. Говорит, защищался. Но вот ума не приложу, кто это мог быть? Кто осмелился напасть на почтенного джентльмена, вооружённого тульской волыной?
- Не знаю, Лёш, чего не знаю – того не знаю. Но раз уж пристрел, то и на том спасибо. Здесь чужакам делать нечего. Вот только труп нужно убрать. Наследили – извольте убраться.
- Да уберём, Саныч, не волнуйся, - Лёха встал, подошёл к рыжей. - Ты хоть понимаешь, что нас с тобой чуть не сожрали?
Виктория виновато кивнула в ответ.
- Эта сучка Гаджиева, - вдруг негромко, но жёстко вмешался Серёга.
- Гаджиева? – мичман в удивлении вытянул шею, нервный тик несколько раз передёрнул одно веко. - Ты не ошибся?
- Нет, не ошибся, - уверенно ответил Сергей.
- Продолжай.
- Нечего продолжать. Таких шалав у Маги с десяток, может больше. Эта – любимая и самая дорогая. Жила у него на всём готовеньком, согревала его вонючую тушку долгими потными ночами. Не брезговала и простыми смертными. Опять в бегах. А чем всё кончилось в прошлый раз?
- Чем?
- Помните историю со сталкерами с «Озерков»? А ведь это они её спасали, не бесплатно, конечно. Чем всё закончилось? Спросите, чем платила она, и чем расплатились они?
- Это неправда, - выкрикнула Виктория.
- Неправда? - Серёга привстал. - Неправда? А меня ты не помнишь?
Виктория отвернулась, с силой зажмурив глаза.
- Вы просто ещё не понимаете, что притащили на свою голову.
Мичман, изменившись в лице, встал из-за стола, нахмурив мохнатые брови, подошёл к дивану. Тяжёлый железобетонный взгляд его упал на Викторию. Отливающая золотом коса на груди, белоснежная кожа, нежная длинная шея, из зажмуренных глаз, оставляя тоненький влажный след, медленно катилась слеза. Лёгкая дрожь то ли боли, то ли стыда еле заметно терзала худое хрупкое тело.
- Лёша, ты знал? – не сводя глаз с рыжей, спросил мичман.
- Смотря что.
- Что это «чернильница» Гаджиева.
- Знал, но приказ есть приказ, - Алексей подошёл к мичману, - Саныч, может, шину ей наложим?